Однажды целым войском удалось взять, хотя он
многих побил, второй раз могучий маг оказался поблизости и уничтожил как муху, а еще как-то сам утоп в болоте, когда слишком далеко за
людьми гнался… Но через пятьдесят лет всегда вылезает новый.
Я фыркнул.
– У них что, так перенаселение проявляется? Впрочем, неважно. Я решаю глобально. Люди должны знать, что через пятьдесят лет ничто больше не
вылезет и не порушит их дома. Тогда и строить будут лучше, надежнее! Думайте, как то ли хитрых ловушек наставить, то ли магический забор
выстроить. А еще лучше, так это вообще засыпать эту расщелину!
Он ужаснулся:
– Сэр Ричард, как?..
– Откуда я знаю? – сказал я сердито. – Корзинами землю носить!.. На телегах камни возить!.. Пирамиды как-то же строили?.. А я вот,
напротив, антипирамидник. Не вверх, а, того, вглыбь. Да, крестьянам такое не под силу, но во время стихийных бедствий везде задействуют
армию!.. Я не рассматриваю это как локальное бедствие, это национальная… ну, не катастрофа, однако все же вызов моей замечательности.
Норберт оглянулся на всадников, все скачут тесной группой, бдительные и настороженные, как волки, лично отбирал таких, снова обратил ко мне
лицо с встревоженными глазами.
– Сэр Ричард, никто из правителей не брался за эту задачу.
– Растиражируйте, – распорядился я. – В смысле, доведите до сведения населения, что я вот такой замечательный и в самом деле забочусь о
простом народе. И хотя пока избирательной системы нет, но всенародная любовь лишней не бывает. Лучше работают, если в правителе уверены.
За спиной нарастает грохот тяжелых копыт, нас догоняют на взмыленных конях Асмер и Бернард. У Асмера конь сравнительно легкий, но у
Бернарда настоящий рыцарский: в холке на два локтя выше крестьянской лошадки, тяжелый и могучий, как слон.
Я покосился на обоих недовольно, не любят дисциплины и все никак не прибьются к определенному отряду.
– Трещина, – поинтересовался я, – сколько в длину? На пару миль потянет?
– Шесть миль, – ответил сэр Норберт, – три ярда и восемнадцать локтей.
– Прекрасно, – сказал я, – вы просто чудо, сэр Норберт! От вашего зоркого глаза ничто не ускользнет. Вот уж с разведкой мне повезло… И что,
через эту трещину никаких мостов?
Он улыбнулся польщенно, но тут же согнал улыбку и ответил серьезно:
– Увы, да.
Я сказал решительно:
– Тем более нужно принять меры, а это безобразие засыпать. Засыпать, утоптать и поверху проложить дорогу. Можно моего имени!
Норберт кивнул, Асмер и Бернард переглянулись, Бернард спросил с непониманием:
– Имени чего?
– Имени майордома Ричарда Длинные Руки, – сказал я рассерженно. – Самая красивая и вообще лучшая дорога в стране всегда носит имя
верховного правителя! А также в каждом городе. Переулки и закоулки моим именем называть нельзя, урон престижу и подрыв авторитета. Сами
понимаете…
Бернард пробормотал озадаченно:
– Во наш майордом дает… До такого даже Кейдан не додумался…
– Потому что дурак, – сказал я сердито. – Ладно, отменим, а то имя слишком длинное.
– А если просто имени Ричарда? – спросил Асмер.
Я покачал головой.
– А вдруг с каким-то другим спутают, помельче? Ну там Ричем Львиное Сердце, Ричардом Гиром, а то и вовсе Третьим, что был неплох, но не я,
не я…
Асмер лицемерно поддакнул:
– Да, это точно!
Я посмотрел на него сердито, где-то он уел, а где – никак не пойму, потому ответил на всякий случай надменно и напыщенно:
– Для добродетели ни одна дорога не является непроходимой!
Мы прошли две трети пути, когда вернулись разведчики и сообщили, что дальше земли контролируют крупные воинские отряды противника.