Норберт
велел всем остановиться и ждать подхода главного войска. Передовые отряды брабанто-армландского войска идут достаточно быстро,
останавливаясь только для короткого отдыха, через два-три дня будут здесь точно. Граф Ришар, как известно, даже на привалах велит сохранять
боевой порядок, никакой враг не нападет внезапно.
Я не находил себе места, сэр Норберт посматривал с пониманием, я сказал в нетерпении:
– Не могу протирать задницу в седле без дела! Поеду посмотрю, что там впереди.
– Сэр Ричард!
Я выставил перед собой обе ладони.
– Никаких возражений. Мой конь вынесет из любой передряги. Да я и не собираюсь в них встревать. Не волнуйтесь, граф, я туда и обратно.
Он стиснул челюсти, во взоре негодование, но ответил сдержанно:
– Сэр Ричард, иногда вы ведете себя как избалованное дитя.
– Я и есть избалованное, – признался я. – Простите, сэр Норберт, но я человек в самом деле осторожный! И ни в какую дурь не полезу.
– А как в ней оказываетесь?
Я буркнул:
– Она сама на меня налезает.
Одинокий всадник никогда не выглядит опасным, разбойники нападают шайками. Не обращали внимания и группы конников, хотя, конечно, я замечал
их издали и объезжал так далеко, что у них даже не возникало мысли послать за мной людей и проверить, кто я и зачем здесь.
Солнце еще не жжет, прячась то за одним облачком, то за другим, но воздух, сухой и горячий, моментально срывает капли пота и выпивает
жадно. Зайчик идет ровным красивым галопом, не слишком быстро, чтобы не влететь сослепу в неприятности, я замечаю и усыпанные овцами
зеленые холмы, и стада полудиких коз, чернущих и ловких, как хищные звери, а также заполненные утками и гусями озера и пруды, фруктовые
сады.
Мы быстро проскочили пару деревенек с непривычными для армландцев домами с плоскими крышами, где под жарким солнцем высушиваются для зимы
фрукты. Дорога резко пошла вниз, по обе стороны поднялись стены ущелья, однако впереди ущелье расширяется и выводит на простор…
Я смотрел вперед, как вдруг впереди в землю с силой воткнулась стрела, а сильный голос прокричал:
– Остановись! И замри, если жизнь дорога!
Я послушно натянул повод. Из-за камней появились бородатые и лохматые люди в изорванной одежде, сбежали вниз и загородили дорогу. Двое
выставили короткие пики, а третий с настоящим щитом и мечом, массивный и кряжистый мужик с разбойничьим лицом и разбойничьим видом упер
руки в бока и оскалил щербатый рот в усмешке.
Сзади зашелестели мелкие камешки, с горы сбежали и преградили путь к отступлению еще трое. Я посмотрел на них, повернулся к тем, что
впереди, с мечом и щитом явно вожак.
– Ребята, – спросил я в недоумении, – что с вами? На солнце перегрелись? Да, оно здесь непростое, пожили бы на севере… Одно дело нападать
на толстопузых купцов или какого-нибудь пьяного аристократа, возвращающегося с попойки… но на рыцаря?
Вожак возразил:
– Рыцари сами промышляют, как и мы, грабежом. Только грабят по-крупному, а мы по мелочи. Ваша милость, отдавайте кошелек – разойдемся
мирно. Ваш конь останется при вас. Как и ваша жизнь.
– Неплохое предложение, – ответил я. – Деловое, взвешенное. Если буду драться, то рассчитываете забрать все, но не хотите терять своих
людей?
– Верно, – сказал вожак. – Вы, ваша милость, даже вот так, когда все на вас, все равно завалите одного, а то и двух. А я не люблю потери.
Потому лучше меньше, но разойдемся мирно.
Я спросил:
– Полагаете, я не прорвусь?
Он ответил дерзко:
– Полагаю.