На узком лице Аспераманки залегли глубокие морщины, и он сказал:
– Теперь еще важнее, чем прежде, донести до олигарха наше слово, и как можно быстрее. Мы должны просить помощи, чтобы ее выслали нам навстречу
немедленно. На этот раз, Шоке-рандит, я приказываю лично вам и никому другому выбрать себе надежного напарника и доне-сти мое слово в
Кориантуру, откуда верные люди сообщат олигарху. Вы исполните мою прось-бу?
Лутерин стоял, уставясь в землю, что обычно случалось с ним в присутствии отца. Он при-вык повиноваться приказам.
– Через час я буду в седле, господин.
Гнев, который, казалось, всегда пылал в глазах Аспераманки, ненадолго уступил место те-плоте, с которой он посмотрел на своего подчиненного.
– Имейте в виду, что, посылая вас с заданием, я, возможно, спасаю вам жизнь, лейтенант-энсин Шокерандит. С другой стороны, вы можете скакать дни
и ночи напролет, чтобы в итоге обнаружить, что молчаливый попутчик доехал вместе с вами до самой Кориантуры.
Затянутой в перчатку рукой Аспераманка осенил лоб Шокерандита знаком Колеса, повер-нулся на каблуках и ушел.
Глава 3
Ограничение прав личности актом «О проживании»
Кориантура была городом богатым и могущественным. Полы ее дворцов были вымощены золотом, крыши изящных домов крыты фарфором.
Главный храм Церкви Грозного Мира, расположенный, само собой, не где-нибудь, а возле пристани, источника главного богатства города, был отделан
и украшен с удивительной роско-шью, совершенно не свойственной духу сурового и аскетичного бога.
– В Аскитоше такую роскошь не позволяют, – часто говорили друг другу прихожане Кори-антуры.
Даже в беднейшем квартале города, растянувшегося от подножия до вершины холма, по-падались детали, способные привлечь взгляд. Любовь к
украшениям скрадывала бедность и вне-запно обводила изящным орнаментом случайную арку, представляла нежданный фонтан в узком дворе, ярусы
балконов с витыми коваными решетками, красоту, способную поднять настроение даже самому усталому, измученному и скучному человеку.
Но, само собой, и в Кориантуре имелось повсеместное размежевание непомерного богатст-ва и вопиющего произвола властей. Это выдавала, в первую
очередь, и скорость, с которой на дверях домов появлялись плакаты и объявления, сошедшие с печатных станков олигарха и в ог-ромных количествах
направляемые в перенаселенные города Ускутошка. В кварталах богачей содержание последних прокламаций комментировали сдержанно: «О, как мудро,
какая прекрас-ная идея!» – в то время как на другом краю города тот же самый плакат прочитывали просто: «Ну и скверные же пришли времена, байвак
все возьми!»
Большинство приграничных городов не отличались высокой религиозностью, здесь одна культура смешивалась с другой. Кориантура была редким
исключением из этого правила. Не-смотря на то, что в более ранние времена город назывался Утошки, он никогда, несмотря на со-звучие старого
названия, полностью не принадлежал Ускутошку. Экзотические народы с восто-ка, например из Верхнего Хазиза или из Кай-Джувека, из-за пролива
Чалца, приходили в этот город и поселялись здесь, принося с собой немалые богатства, которых не найти было в других городах Сиборнала, вливая
свою энергию в архитектуру и искусство.
«В Кориантуре очень дешевы билеты в оперу, поэтому здесь очень дорог хлеб».
Кроме того, Кориантура была очень важным перекрестком. Отсюда открывались морские пути на юг, к Дикому Континенту, и – в военное ли, в мирное ли
время – торговые суда без труда отправлялись отсюда в такие порты, как Дордалл в Панновале. К тому же, город-порт был конечной вехой на
оживленных морских путях, ведущих к далекому Шивенинку и нивам Брибахра и Каркампана.