Сход поезда с рельс это чудовищно, это страшно. Мне было страшно!..
О чем вы думаете? поинтересовалась она.
Я смотрел себе под ноги. Как я могу найти злоумышленника среди этих людей? Я все время размышлял: расставлял их по алфавиту, по росту, искал в них зацепки. Но ведь что-то должно подсказать мне выход! Не бывает загадок без улик!
Вы когда-нибудь думали о том, чтобы заняться любовью со случайной попутчицей в поезде?
Я резко поднял на нее глаза. Она смотрела прямо на меня заискивающе и потрясая.
Чего? неловко переспросил я, хорошо услышав, но не поверив.
Вы садитесь в поезд с красивой девушкой, ехать далеко, заняться нечем. Вы не знакомы выйдете из поезда и никогда больше не встретитесь. Вы уже заперты в одной комнате, в которой кроме кроватей ничего и нет.
Нет, не думал, сердце мое забилось, а тело сжалось.
Никогда не представляли себе, как незнакомка ласкает Вас в купе вагона? она удивилась глазами, как вы проникаете в нее под стук колес?
Нет, никогда
Она приподнялась с места и притронулась к моему колену. Я вздрогнул. По телу с каждым стуком расплывалась густая колкая сдавливающая лава. Я чувствовал через брюки, как ее обволакивающая ладонь скользила по моей ноге все выше и выше. Ее взгляд давил мне на глаза, падал на губы и вниз, вновь возвращался на губы. Я затрепыхал крыльями. Она была бесконечно близко! Просто на отрицательном расстоянии! Я вжался в себя, сердце билось в шейные позвонки. Она уже пришла рукой вплотную на самую грань. Дыхание остановилось, стук колес остановился, время остановилось. Я висел на волоске.
Никогда не думали? отступила она и села на свое место.
Черт. Я чуть не погиб Она загадочно улыбалась, на ее лбу проступила испарина. «Вот это да!» подумал я, едва прийдя в себя «мне повезло вляпать свое путешествие в даму легкого поведения!» Попутчица сидела едва раздвинув ноги и присжимая губы, ее взгляд таинственно приглашал потрахаться. Ей не терпелось подстелиться под первого встречного.
не представляли, как проникаете в ее душу?
Я расстегнул пуговицу воротника.
Душу ли?
Хотите отделить женскую душу от женского тела? Вам понадобится очень тонкий скальпель.
Я хмыкнул и поморщил нос.
Давайте играть в игру, продолжила она, каждый раз, когда Вы будете говорить нечто удивительное, честное, я буду снимать с себя одну вещь. Но если скажете что-то сомнительное игра тут же закончится. Идет?
Отлично, сказал я, игра в любовь на раздевание!
Она секунду посмотрела на меня, а затем, приподнявшись, одним движением стянула с себя платье.
Я остолбенел. Волны огненных волос пластались по хрупким плечам, окружая ангельское личико: волшебный нос, губы, исполненные канавками и уголками, строгие ряды ресниц. Тонкая шея, плавная лестница ребер, вогнутая талия, увенчанная пупочком. Две остроносые косточки, обрамляющие дрожащий чуть влажный живот, теряющийся в тончайших малиновых трусиках, уходящих треугольником в самую сердцевину этого великого творения. Одна ее нога стояла носочком на полу, а вторая, сложенная вдвое, лежала на боку пальчиками под первой. Трусики были точно в геометрическом центре, они прикрывали самую суть бездонную вселенную, где скрывается чудо. Предо мной сидело волшебство.
Но грудь! Она гипнотизировала меня больше всего, держала за узду. Грудь была совершенством природного дизайна. Я просто смотрел прямо на нее, и в этом не было никаких сомнений прямо на грудь. Великолепная! Умопомрачительная!
Я перевернул руки ладонями вверх и посмотрел на них. На указательном пальце, рядом с ногтем кривился небольшой шрам. Это когда я чинил линолеум в своем доме, нож сорвался и порезал мне палец почти до кости. Я замотал палец платком, чуть позже перевязал по-нормальному. С тех пор прошло лет пятнадцать отметина осталась. На подушечке большого пальца той же руки нарушал гармонию другой шрам. Его я получил еще в детстве, когда полез чинить лампочку, меня ударило током, сильно прижгло, как сейчас помню эти события. Меня успокаивали все, кто прибежал на мои крики. Страшно было очень.
Безымянный палец был чуть искажен и ноготь на нем был не такой, как остальные едва-едва. Это лет в шесть, примерно, не помню, совсем давно было. Огромная железная дверь на пружине ринулась закрываться, а я хотел своей малюсенькой детской ручонкой преградить ей дорогу. Дверь была втрое больше меня огромная, коричневая и пружина скрипела. И эти события тоже помню, как сейчас. Я был укутан в теплую одежду осень стояла, мы недавно переехали в этот вечно холодный промозглый город. На мне была черная шапка, которую с расстояния можно было легко принять за меховую, на самом деле она была из каких-то тряпок, мама мне ее сделала из того, что смогла найти в подвале дома, в котором мы зажили буквально за полгода до той огромной двери. Всю жизнь все валилось из маминых рук, но она всегда встречала меня улыбкой и переносила трудности без слов, только когда раньше прибегаешь из школы, видишь, как она сидит сутулая с изможденным лицом и ни на что не надеется уже просто терпит время.