– Девочки, я хотела вам сказать, что вынуждена пригласить еще одного бебиситтера, – сообщила мама близнецам, после того как они сняли куртки и положили их на стул у входной двери. – Если в следующем семестре я возьму еще один курс, мне, возможно, удастся впихнуть всю программу в полтора года.
– Мама! – запротестовала Мэллори. – Пять ситтеров?
– Бабушка Гвенни уже немолода, Мэллори. Кроме того, у нее есть своя жизнь, знаешь ли. У Саши две работы и занятия в школе. То же самое касается миссис Квинн, то есть Карлы. Она хочет стать медсестрой.
– Почему бы тебе, в таком случае, не нанять одного человека? – спросила Мэлли. – Или ты думаешь, что все это идет Оуэну на пользу? Он уже не знает, с кем ему придется иметь дело через пять минут.
– Я пыталась нанять одного человека. Услуги такой няни стоят двадцать долларов в час! – сообщила дочери Кэмпбелл.
– Но это было бы намного лучше, – настаивала Мэллори, у которой перед глазами продолжала стоять тонкая рука, вытирающая Оуэну подбородок.
От этого видения у нее до сих пор по спине бегали мурашки, причину которых она не могла понять.
– А ты предпочла бы отдать его в детский сад? – возмущенно спросила Кэмпбелл, уперевшись руками в бока.
– По крайней мере, там им не будут заниматься двадцать семь человек по очереди, – парировала Мэллори.
Она присела к столу и положила голову на руки, пытаясь включить ясновидение. Но оно не включалось. Что же ее беспокоит? Почему она придает такое значение всяким мелочам? Ведь с Оуэном все в порядке!
– А это ничего, что он представляет собой рассадник микробов? Во всяком случае, садик в Киттико именно такой. И дети там целыми днями сидят в манежах! Лично я считаю, что чем больше людей любит малыша, тем лучше. Много любви не бывает! Особенно если речь идет о людях, которые заботятся о ребенке в его родном доме. Но если ты готова отказаться от субботних тренировок по футболу и от работы в папином магазине по воскресеньям, я могу не приглашать эту Мелиссу Хардести. Она учится в колледже, а ее мама – врач в нашей клинике. Так что я ее знаю. Я же не приглашаю людей с улицы!
– Сашу ты не знала! – возразила Мередит. – Ты побеседовала с ней минут десять, не больше, и тут же взяла ее на работу.
– Сначала я все о ней разузнала. Ее даже за превышение скорости ни разу не останавливали!
– Да ладно, Саша хоть приятная, – махнула рукой Мередит. – Но как насчет Луны?
Кэмпбелл отвернулась к плите, чтобы перевернуть оладьи, которые жарила на завтрак. Сестры редко видели, чтобы мама готовила. А после того как она стала студенткой и родила ребенка, это стало происходить и того реже. Поэтому, смирившись с тем, что пришлось отложить выход из дома, близнецы обрадовались возможности полакомиться домашней пищей.
– Да почему я вообще это с вами обсуждаю? – обратилась мама к плите, видимо, не рассчитывая услышать ответ от дочерей. – Луна – прекрасная девочка. Да, она необычная. И мама у нее необычная. Но Луна просто находится в поиске. Она хорошо учится. Она не употребляет наркотики. А если бы странное поведение было преступлением, то вы, мои дорогие доченьки, уже давно отправились бы за решетку. Вы все еще общаетесь на какой‑то тарабарщине, как будто вам по пять, а не по пятнадцать лет.
– Мэллори права, – подала голос Мередит. – Это, конечно, твоя жизнь, мама, но речь идет также о нашем доме и нашем личном пространстве.
Кэмпбелл безмятежно перевернула оладьи, но уже в следующую секунду взорвалась негодованием. Ее темперамент был семейной легендой.
– Ах, ну да, Мередит! – воскликнула она.