Разумеется, врачи ничего не обнаружили, но близнецам показалось, что маму это невероятно разочаровало. Впрочем, они уже научились мастерски скрывать свои необычные состояния, успевая вовремя присесть или прилечь.
Машина «скорой помощи» еще не успела скрыться из виду, когда зазвонил телефон Мередит.
– Это Луна Вердгрис, – произнес тихий голос в трубке. – Я ощущаю атмосферу беды. Ко мне идут черные флюиды.
– На полицейской частоте затишье? – поинтересовалась Мерри.
Близнецы знали, как Луна «ощущает» происходящее в Риджлайне.
Ее мать, Беттина, почти все время проводила в затемненной комнате, раскладывая карты таро по просьбе местных жителей или туристов. В свободное от этого занятия время она прослушивала полицейскую частоту на своем супертехнологичном радиоприемнике. Соответственно, от матери Луна узнала о том, что в дом Бриннов вызвали «скорую помощь». Беттина умело использовала полученную по радио информацию. К примеру, она могла сообщить состоятельному клиенту о том, что его сын, в последнее время получивший четыре предупреждения за превышение скорости, «в душе очень хороший» и обязательно «станет на путь истинный».
На фоне ярко выраженной индивидуальности матери у Луны были проблемы с самовыражением. В итоге она пыталась выглядеть как можно более странно, одеваясь во все черное и обматывая шею как минимум шестью шарфами. Она называла себя викканкой. При этом Луна считалась первоклассным бебиситтером и была обеспечена работой все вечера в неделю, поскольку в обращении с детьми ей не было равных. Кроме того, она работала учителем в воскресной школе лютеранской церкви Доброго пастыря. Возможно, Луна (которую на самом деле, как сообщила близнецам ее младшая сестра, звали Лаурой) раздражала бы девочек не так сильно, если бы не ее мерзкая привычка хватать их за левую руку (ладони близнецов были идентичны, но зеркальны, а на руке Мередит после пожара остался шрам) и пару раз в неделю объявлять им их будущее.
Она предсказала, что у Мередит будет роман с молодым шатеном, причем под это описание подходила половина парней в штате Нью‑Йорк, а Мэллори найдет счастье с худеньким рыжеволосым юношей… Такими были все, живущие по соседству с Бриннами.
– Оуэн заболел, – созналась Мерри.
– Его забрали в больницу? – спросила Луна. – Это его увезли на «скорой»?
– Да, – ответила Мерри.
– Мер, мне очень жаль. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Я могу вам чем‑то помочь?
– Нет, Луна. У нас тут все под контролем.
– Если понадобится моя помощь, позвони. Хорошо?
– Обязательно, – заверила ее Мерри.
– Дай мне ее на минутку, – попросила Мэллори, и Мерри подала сестре телефон.
– Луна, возможно, это прозвучит странно, но у тебя бывает что‑то вроде встреч… в роще?
– Я понимаю, как ты об этом узнала, – досадливо произнесла Луна. – Это все Кори Гилбертсон. Мать заставила ее бросить викку, хотя это религия природы. Она называет нас сатанистами. И совсем мы не голые. Мы нагие. И это не имеет никакого отношения к сексу, и я не лесбиянка…
– Ничего себе! – воскликнула Мэлли. – Ты завалила меня информацией. Мне столько не нужно. И я никогда не считала тебя сатанисткой. А ты сатанистка?
Дрю, который уже собирался уходить, обернулся и провел ребром ладони по горлу. Мэллори иногда бывала слишком прямолинейна, что, впрочем, признавала всякий раз, когда понимала, что снова продемонстрировала это качество.
– Ты что, сбрендила? Я лютеранка! – возмутилась Луна. – Викка – это просто очень интересно, вот и все.