Да будут они примером для остальных жителей герцогства!
Со своей стороны клянусь защищать и охранять ваши права, как свои собственные,
да будет Господь тому свидетель.
Он поцеловал мне
руку с перстнем и вернулся к ламбертинским лордам, а они выходили один за
другим и повторяли с незначительными вариациями сказанное лордом Чарльзом.
Я наблюдал
внимательно: большинство приносят присягу искренне, все-таки герцог запятнал
себя недостойным обращением с леди Ротильдой, но это бы простили, если бы
принесло успех, однако низложенная королева проявила редкое упрямство, а этот
сэр Ричард, хоть и находится за двумя королевствами, внезапно ощутил себя
слишком оскорбленным, чтобы стерпеть такое обращение даже с временной супругой.
Но последнее,
что отвратило лордов от герцога, это его неумелые переговоры со мной, а потом
постыдное бегство. Почти все сочли, что это освобождает их от клятвы верности,
а раз так, то имеют полное право принести ее мне, более могущественному и
удачливому, а теперь еще и получившему из рук архиепископа корону принца.
Да еще как
получившему! Думаю, слух о таком жесте будет передаваться по герцогству от
рыцаря к рыцарю и далее проникнет в простой народ, и каждый поймет, что с таким
правителем и они будут сытыми и богатыми, а кто пойдет против — быстро лишится
головы...
Отец Дитрих
совершал миропомазание, мощно запахло елеем. Донеслись мощные удары в колокол,
тут лее по всему городу подхватили другие, помельче, а потом зазвонили и за его
стенами, оповещая о великом событии: отныне герцогство повышается в ранге, а
еще обещано, что станет вообще королевством.
В зале
прогремели фанфары, а еще резко и торжественно с какого-то перепугу простучали
военные барабаны и отгрохали свое литавры.
Сэр Ульрих
наклонился к моему уху.
— Ваше
высочество, — сказал он и быстро облизнулся, — сейчас на площади начинается
гулянье. Народ угощают жареными быками, начиненными курами и утками!.. А сэр
Альбрехт разбрасывает горстями серебряные монеты в толпу.
- Хотите
сбегать? — спросил я шепотом.
- Хочу, —
сообщил он. — Но не пойду. Вдруг тут дадут больше?
Я одарил его
недовольным взором, поднялся. Сэр Палант подал на золотом подносе малую корону.
Уже будучи
принцем, я сам совершил предусмотренный законом упрощенный до предела обряд над
эльфийкой, попросту надев на нее корону поменьше и велев взглядом сидеть и не
пикать.
Все ждали, глядя
на меня неотрывно, а я произнес громко и властно, как диктуют принявшие на себя
полномочия:
- Сэр Палант,
подайте сюда мою хартию!
Он протянул мне
рулон, перевязанный красной лентой и скрепленный печатями.
Я принял, не
отрывая взгляда от собравшихся в зале, и, пока пальцы срывали печати, сказал с
воодушевлением:
- Это Магна
Чарта! Великая Хартия Вольностей!.. Отныне это будет основополагающим
документом для всего, что вам взбредет в безумно мудрые головы!.. Это
установления законности, правопорядка и гарантии личных прав и свобод
населения. Под населением имеются в виду не только люди благородного сословия,
но и все-все, исключая женщин, детей и сумасшедших.
У всех
вытянулись лица: как-то привычно ожидается шумный и бестолковый пир, когда
можно долго и бездумно пить и есть в три горла, веселиться, слушать песни и
самому орать их, а тут какие-то новые законы...
- Зачем это
нужно? — спросил я.