.. Они
практически смешались с армландца-ми, помнят, что отныне их армии едины.
Дальше всех от
трона оказались барон Джижес Крейст, виконт Кэвин Майкл, барон Уильям
Ланкаш-нер и остальные шателленцы, прибывшие на мой зов.
Эльфийка, едва
не падая на каждом шагу в обморок от ужаса, шла со мной рядом, мелко-мелко
перебирая задними лапками, в церемонном платье принцессы, золотые волосы туго
заплетены в косу, получилась толще руки взрослого мужчины, вся переплетена
лентами, это имитация целомудренного платка, туфельки служанки подобрали ей на
самом высоком каблуке и полдня учили ходить, не падая и не хватаясь за стены.
Ноги ступают по
красным коврам, проложенным длинной дорожкой под сень роскошнейшего балдахина,
воздух наполнен ароматами ладана, везде блеск золота, как от украшений на
стенах; так и от богатых одежд, где золотые цепи и бляхи выставлены напоказ.
Под балдахином
блистают роскошью богато инкрустированные серебром и золотом два трона, которые
с удовольствием присвоил бы даже император.
Вообще-то я
собирался короноваться в одиночку, но когда увидел, что их два, то сразу же
пришла дикая идея: а почему нет? Пока меня ангелы с рогами будут носить по
свету, здесь продолжит сидеть принцесса Лалаэль. И лордам приятнее преклонять
колено перед безумно красивой трепетной эльфийкой.
Когда подошли к
трону, я тихо прошипел:
- Садись.
Она шепнула в
ответ:
- А ты?
- Садись, —
прорычал я шепотом, — а то удавлю. Она испуганно села и выпрямила спинку, от
страха
не решаясь
смотреть в зал, а устремила взгляд поверх голов, что вообще-то правильно, это
настоящий королевский взгляд.
Я сел в свое
кресло, напомнил себе, что эльфийке кто-то должен преподать правила этикета.
Справа от наших
кресел встал сэр Растер, теперь обербургграф, в руках церемониальный меч, а
слева — сэр Палант с державой на ладони, для этого случая возведенный в
ландхофмейстеры, и, как я понимаю, эта одноразовая в моем случае должность к
нему прилипнет и будет сопровождать всюду под хаханьки друзей.
В двух шагах от
него выстроились особо благородные лорды, то есть командующие моих армий, а все
остальные заняли зал и вдали стоят в проходе. Арну-бернуз, что от щедрот души
тоже помогал с церемонией, сообщил вчера насчет четырех тысяч людей благородного
сословия, которые придут на коронацию.
Я указал
распорядителю на группу шателленцев и велел подвести их ближе, они —
добровольцы, а такие люди всегда выше получающих жалованье.
Барон Ланкашнер
поклонился издали, благодаря за мой великодушный жест. Остальные сняли шляпы и
склонили головы, дескать, польщены высоким вниманием и такой оценкой их
побуждений. Молодцы, все поняли правильно.
Еще я зорко
углядел в глубине зала ламбертинцев лорда Джонатана Гилфорда, лорда Унгвуда
Маутбетте-на, герцога Блекмора, лорда Камберлендского и графа Чарльза, эти
просто пришли посмотреть на коронацию, но я велел Хрурту со всем почтением
пригласить их в передний ряд почетных гостей.
Я уселся на
трон, хотя интронизацию еще не прошел, пропустим еще и обряд венчания на
власть. Это в других странах, более благополучных, коронацию приурочивают к
весне или к лету, а здесь нужно сразу, герцогство не может существовать без
властелина законного, утвержденного церковью. Здесь некоронованный — это
незаконный, безблагодатный и нелегитимный, которому подчиняться вовсе не
обязательно, далее совсем наоборот.