Лалаэль пугливо
обходила статуи громадных рыцарей, шарахалась от оскаленных морд медведей и
вепрей, что смотрят со всех стен, наконец, совсем притихшая, присела в личных
покоях герцога за стол и сказала жалобно:
- Неужели вы в
таком ужасе живете? Я сказал бодро:
- Ив аду, когда
обживешься, так совсем ничего!.. Не трусь, тебе здесь понравится. Смотри, как
тихо, мирно и безопасно. В коридоре, можешь выглянуть, самые сильные и отважные
воины, что охраняют нас с тобой!
- Тут даже стены
страшные, — сказала она сердито. — Они же из камня, можешь себе представить?
- Правда? —
спросил я поражение — Ух ты, в самом деле... Надо же! Ладно, привыкнем.
В одном, правда,
мое обещание пришлось нарушить: в помощь городской страже я велел патрулировать
улицы и нашим орлам, но рыцари скорее умрут, чем будут заниматься такой
работой, потому около тысячи тяжеловооруженных пехотинцев было поручено блюсти
мирный сон города.
С другой
стороны, никакого нарушения, я обещал, что простые воины не войдут в город,
имея в виду для развлечений, драк и грабежа, а вот так — это просто единицы по
поддержанию правопорядка.
В Истанвиле, как
и в любом другом крупном городе, всегда существуют преступники. В такое время
воришки и грабители оживляются, что для меня весьма кстати.
На другой день,
когда мы с Альбрехтом намечали планы насчет будущего герцогства, Растер
ввалился, тяжелый, как вставший на задние лапы носорог в доспехах, перепугав
эльфийку, и с удовлетворением доложил, что наши поймали воришек даже больше,
чем городская стража.
- Прекрасно, —
сказал я. — Просто прекрасно! Всех повесить на городской площади. Если не
поместятся на старой виселице, срочно поставить новую, покрасивше.
Альбрехт тяжело
вздохнул, поморщился. Растер посмотрел на него, потом на меня исподлобья.
- Сэр Ричард?
- Мы за прогресс
и культуру, — объяснил я, — так что вешать придется много. И часто.
Он хмыкнул.
- Ну, если за
культуру... А что графу не так? Альбрехт снова скривился, я сказал
презрительно:
- А он этот...
интеллигент... Альбрехт буркнул:
- Стоит ли
показывать нас такими жестокими?
- Нужно, —
подчеркнул я. — Обязательно. Во-первых, простой народ просто обожает, когда
вешают, а не сажают. Когда повесили, всем понятно — больше воровать не будет.
Все четко и понятно. Народ любит четкость. Кроме того, мне нужно выглядеть не
просто строгим отцом народа, но еще и хотя бы на несколько дней просто кровавым
деспотом, которому слова.поперек не скажи.
Растер смолчал,
но Альбрехт переспросил:
- Кровавым
деспотом? Зачем?
- Кровавых
деспотов, — объяснил я, — народ все равно любит и уважает. Почему — не знаю.
Сперва я думал, что тиран на троне обычно душит лордов, а народ злорадствует,
но вспомнил, что тех, кто душил точно так же и простых... и все равно и чтут, и
славят.
Растер сказал:
- Так я пойду
распоряжусь. Вы правы, сэр Ричард, город надо чистить. И вообще все страны.
Альбрехт
подождал, когда за ним захлопнулась дверь, спросил с подозрением:
- Так зачем?
- Кое-что
подготовил, — ответил я туманно, — а пока, дорогой Альбрехт, ввиду того, что вы
быстрее всех находите общий язык с туземным населением, подберите из них хотя
бы с полдюжины лордов, что коронуют меня.