Птички на вид были очаровательные, но внешность и обмануть может.
Когда Холод привстал так, чтобы я снова что-то видела, птицы скрылись в полумраке крон. Я тоже привстала, оглядываясь.
– Стены раздвинулись, или мне кажется? – спросила я.
– Раздвинулись, – подтвердил Дойл.
– Лес теперь на мили тянется, – с придыханием сказал Мистраль.
– Но это был мертвый сад, а не мертвый лес, – удивилась я.
– Когда-то здесь были и леса, и сады, – тихо произнес Дойл.
Рис пояснил:
– Здесь был целый мир, Мерри, подземный мир. Леса и реки, озера и прочие чудеса. Но он сжимался, таял вместе с нашей силой. Пока не осталось то, что ты помнишь, – голая земля на месте цветника да кольцо засохших деревьев.
Рис обвел рукой панораму леса.
– В последний раз я видел такое внутри холма столетия назад.
Эйб обнял меня за плечи – неожиданно, я напряглась. Он попытался отстраниться, но я потрепала его по руке и сказала:
– Ты меня напугал слегка, вот и все.
Не сразу, но он прижал меня крепче.
– Это ты сделала, принцесса.
Я обернулась и увидела его улыбку.
– Мне кажется, что и ты помог, – сказала я.
– И Мистраль, – добавил Дойл. Он старался сказать это спокойно и почти сумел, как ни больно ему было произносить эти слова. Он считал, что кольцо королевы, переместившееся теперь на мой палец, выбрало Мистраля моим королем. Я убедила его, что в реакции кольца не столько Мистраль был "виноват", сколько мой первый опыт секса внутри холма с кольцом на пальце. Дойл согласился с моими доводами, но сейчас, видимо, задумался опять.
– Дойл, – сказала я.
Он качнул головой.
– По сравнению с такими чудесами, принцесса, что значит чье-то личное счастье?
Я его почти отучила звать меня принцессой, став для него Мередит или даже Мерри, – но и с этим, кажется, опять проблемы. Я тронула его за руку. Он отстранился аккуратно, но твердо.
– Ты слишком легко сдаешься, мой друг, – сказал Холод.
– У нас опять есть небо над головой. – Дойл махнул пистолетом в сторону: – И лес для прогулок. – Зажмурившись, он поднял лицо навстречу теплому дождю. – В ситхене опять идет дождь.
Дойл открыл глаза и взглянул на Холода, схватил его за руку – черная рука на белой.
– Какого еще знака ты ждешь, Холод? Мистраль победил.
– Я от надежды не отказываюсь, Мрак. Не отдам ее, едва обретя. И тебе не стоит.
– Так, мне чего-то не сказали, – сделал вывод Рис.
Дойл мотнул головой:
– Все тебе сказали.
– Ну, это уже на ложь похоже, а нам лгать не велено.
– Я с тобой здесь это обсуждать не буду, – оборвал Дойл, глядя мимо Риса на высокий силуэт Мистраля. Взгляд он тут же отвел, но ревность я заметить успела.
– Подумай о своей собственной силе, Мрак, – сказал Эйб.
– Хватит, – ответил Дойл. – Нам следует доложить королеве о случившемся.
– На грудь себе посмотри, Мрак, – кивнул Эйб. Дойл нахмурился непонимающе, но посмотрел. И я посмотрела тоже. На черной коже и в неверном свете видно было плохо, но...
– У тебя там рисунок, красный контур.
Я подошла ближе – разглядеть, что там магия Аблойка нарисовала на Дойле. Протянула руку, обводя контур рисунка. Дойл сделал шаг назад:
– Так много мне не выдержать, принцесса.
– Ты снова носишь на теле свой знак, – сказал Эйб. – Не один Мистраль возвращается в силу.