Советская классическая проза 176 стр.

Пошта принесла авторові листа від Андрія Пилипея з Ровенщини. Є там такі рядки: «Писане у полі, на лузі, корови пасучи, на коліні, на долоні, не одного дня. Під шугання вітру, під краплями дощу, під спів жайворонка і гуркіт трактора, що тут зелений конвейєр продовжує. Корови хоча й попутані, але луг

Первый раз Тольку Жукова, моего соседа по квартире, сняли с поезда далеко от дома, когда ему было девять лет. Потом ему исполнялось 10, 11, 12 лет, и он все упорнее и упорнее лез в поезд, а милиционеры все строже и строже предупреждали Толькиных родителей. Мне было жаль родителей, но я отлично пони

Конрад Блех, 47 лет. Анни Блех — его дочь. Рудольф Зейдель, 27 лет. Лукин Иван Михайлович — конструктор, 25 лет. Торопов Семен Семенович — директор завода, 45 лет. Ольга Захарова, 25 лет. изобретатели: Коренев Михайлов Чикин Забавный Буровой — директор степного совхоза. Гирко — его п

Доктор Клебе стремительно прогорал. По его делам кредиторы назначили администрацию, их бухгалтер каждую неделю являлся в санаторий проверить поступления от пациентов и отчислить, сколько можно, в покрытие долгов Клебе. Еще не так давно в Арктуре не было ни одного свободного места, и вполне естествен

Дело не в том, что в течение нескольких лет мы были соседями по даче на Красной Пахре и наши участки разделял слабоокрашенный деревянный заборчик, возле которого мы часто стояли разговаривая. Дело в том, что мы оказались соседями по времени, по тому развеселому, разнесчастному, в котором досталось ж

Перед боями у озера Хасан японских солдат для храбрости «накачивали» водкой. Винный перегар — вот чем был на практике хваленый «дух» императорской армии... Но на этот раз отрезвление наступило очень быстро. От боевой спеси японских самураев не осталось и следа, когда на них обрушился великий гнев со

Меня не любит чайник. Тусклыми латунными глазами целый день следит он за мною из своего угла. По утрам, когда я ставлю его на плитку, он начинает прививать, закипает и разъяряется, плюется от счастья паром и кипятком. Он приплясывает и грохочет, но тут я выключаю плитку, завариваю чай, и веселье кон

Вдалені, у вечірній імлі, сумирно забовваніли Трипільські гори... Пароплав біг поковзь блискучим темним лаком річки. Трипільські гори! Що вони бачили?.. Даремне намагався режисер Анощенко в «Трипільській трагедії»* одрубаними пальцями змалювати чорний жах героїчної загибели палкої молоди, що пішла р

Г. А. Рачинскому На средину нескончаемого бора пришёл шесть годов назад о дождящую осеннюю пору рослый детина, нестарый мужик, Ипат. На нём был чёрномурый кафтан под кушаком, был сам он видом лих, а ликом ряб, в бороде же нежданно пробегла седина. И были ещё двадцать пять с ним, таких как он, отчаян

Уходящий, оглянись назад: Что оставил ты своим потомкам? Фруктами обильный сад Иль пустырь да рваную котомку? Запоздалым путником, тщетно ожидающим, что откроется чьянибудь дверь, стучит в сакли аула Мугри ночной осенний дождь. Но дверь не открылась, дождь простучал и прошел, затих, а туман так и не

В самом конце шестидесятых годов я, молодой литератор, упражняющийся в сочинении детективов и уже напечатавший к тому времени (правда, под псевдонимом и в соавторстве) несколько приключенческих повествований в центральных молодежных журналах, получил неожиданное предложение от соответствующего ведом

Существует ли такое самобытное художественное явление — рассказ 70х годов? Есть ли в нем новое качество, отличающее его от предшественников, скажем, от отмеченного резким своеобразием рассказа 50х годов? Не предваряя ответов на эти вопросы, — надеюсь, что в какойто мере ответит на них настоящий сбор

С улицы, сквозь замороженные окна неслись глухие звуки. Рвались веселые крики, скрип полозьев и тоненький задорный всхлип гармонии. Поликарп прислушался, улыбнулся и с застывшей улыбкой вылез изза стола. Ребятишки посыпались вслед за ним. — Чево это там? — всполошилась бабка, сбрасывая ноги с высоко

Сьогодні Хмара був хмурий. Мало сказати — хмурий. Йому аж нудило від цього паскудного життя. Он Химко вже голову на руки поклав. Зараз як хропне! Бо вже носом тихесенько й ніжно свистить. Ще б пак, — з ранку до півдня на вокзалі вагони вантажив. — Д'ех, життя наше пролетстудентське! Хмарі аж слина п

дзвякнув останній засув, у кам’яній тиші коридору розтанула луна дозорчих кроків, — скінчилася вечірня перевірка, і тоді гомін, бджолиний гомін, — він ніби досі чекавчатував десь за горою, а тепер прийшов, і тюрма — ніби вулик. звісно, не бджоли, а люди, — сотні, понад тисячу в'язнів. і в кожного з

ЗМІСТ: ВОЛОДИМИР ТАТЛІН (обкладинка) МИХАЙЛЬ СЕМЕНКО Завод ім. Мих. Семенка Крим (Самотність) Вона Пісня трампа 1 NP З NP 6 NP 7 NP ҐЕО ШКУРУПІЙ Море МИКОЛА БАЖАН Кров полонянок Залізнякова ніч Розмова трьох ЗАВОД ІМ. МИХ. СЕМЕНКА КРИМ ВОНА ПІСНЯ ТРАМПА

Читатель, обратившийся к этой книге, почерпнет для себя немало интересного и из краткой заметкивведения составителя тома, и из подробных, обстоятельных комментариев. Он узнает о том, где, когда и при каких условиях впервые вышли в свет рассказы, публикуемые на страницах настоящего издания. Он узнает

Незнайомець приїхав у лютому, одного холодного вітряного дня, коли здійнявся останній у році снігопад. Чоловік ішов із залізничної станції Бремблгерст, несучи маленьку чорну валізу. Він був закутаний з ніг до голови, і криси його м’якого фетрового капелюха затуляли кожен дюйм його обличчя, крім блис

О Харків — курна столицяполустанок.* Особливо так у серпні о 4ій дня на вулиці Лібкнехта.* Це ж і видовисько... Якщо настав би апокаліптичний кінець світу й засурмила б сурма легендарного архангела, то мерці, вставши з трун, пішли б, певно, отаким самісіньким походом, як отой на вулиці Лібкнехта о 4

В Дедове против каждой избы стоят по речке небольшие легкие плоты — шага четыре в длину, три в ширину. С них черпают ведрами воду, с них полощут белье, а если есть такая срочность, на плоту переправляются через реку, потому что мост на всю деревню один, а река течет мимо каждой избы. Или, вернее ска