– Ну и как нам её взять? – озадачился Шалай, – Где, по-твоему, нам стоит высадиться и где они нас встретят?
– Когда мы с князем Само ходили сюда, то лагерь мы ставили, не доходя до города пару десятков перестрелов. Слева у нас была река, а по правую руку шла наша конница. Копан, тогда жутко перетрусил и запросил мира! – довольно отозвался Путята, – Но нас в тот раз было значительно больше.
– А коса большая? – поинтересовался Давыд.
Битва на Альтбарской косе
Струги дулебов подходили к Альтбару на закате. В городе тревожно ревели сурны, эхом им отвечали со стороны стоящего под стенами румского войска. Насколько хватало взгляда, пространство вокруг заполняли шатры степняков. Кочевники думали, что их враги, как и в прошлые набеги, сначала раскинут лагерь вдали от стен. Так что появление дулебов у города перед самым закатом, вызвало немалый переполох в стане врага. Воины метались среди палаток спешно, натягивая доспехи. С прибрежных лугов возвращали табуны боевых коней. Если бы сейчас струги одновременно выплеснули отряды ратников прямо на берег, скорее всего, огромное войско в панике побежало бы в степь. Но, слажено работая вёслами хищные, притянутые к самой воде, боевые корабли Лесной страны прошли мимо царящей в стане врага неразберихи. Когда последний челн скрылся за косой, среди румцев паника сменилась радостным недоумением.
– Они испугались! Увидели великое войско и решили пройти мимо, не испытывая судьбу! Завтра мы их догоним!
Только-что метавшиеся в панике воины, готовы были прямо сейчас мчаться в погоню «за трусливыми дорвинийцами», так в Руме называли жителей Дулебского союза.
Радостный гвалт и похвальба стояли над станом. Солнце садилось за пологими холмами. Огненные стрелы прочертили дымными следами темнеющее небо. Первые робкие язычки пламени несмело попытались зацепиться за деревянную пристань, палубы кораблей и наваленные тюки с товаром. Второй и третий залп вывел румцев из оцепенения. На гребень косы выходили стройные ряды, ощетинившейся копьями, дулебской пехоты. Снова в стане степняков чуть было не началась паника! Но со стороны города уже скакали нукеры личной гвардии копан-боил Тэнгеля. Огненные стрелы грозили уничтожить весь торг со складами и товарами, многие из которых принадлежали копану, лично. Степные воины быстро оправились от замешательства. Конные сотни устремились вперед, чтобы сбросить в реку нахальных пришельцев. Коса хоть и была довольно большой, но шеренги дулебов перегородили её в самом узком месте. Летящая конница с грохотом обрушилась на пехоту, строй которой дрогнул, прогнулся чуть вспятив назад, но выдержал удар и деловито принялся резать зажатых на небольшом клочке земли и потерявших свою ударную силу всадников. Передние ряды степняков, стремившихся выйти из боя, теснились задними, еще не разобравшимися в чем дело и рвущимися навстречу врагу. Свет от пламени, охватившего пылающий торг, освещал место ужасающей давки. Новые струги с дулебскими воинами, проскочив в обратном направлении мимо идущей схватки, высадились в тылу у застрявшей на косе конницы, закупорив степнякам выход в степь. Далее была ужасающая резня. Давыд, гордый тем, что его план битвы приняли старшины похода, бился в той группе, что высадилась последней у самого основания. Несколько лодок вынесли на руках на сушу, превратив в маленькие крепости. Скоро вся битва сосредоточилась на том, возьмут ли румцы эти импровизированные остроги (19) и тем самым пробьют себе дорогу в степь или так и погибнут, зажатые меньшим по численности войском на узкой полоске суши. Бой длился всю ночь и закончился, лишь тогда, когда оглушенный, отупевший и вконец измотанный Давыд обнаружил перед собой не румцев, а таких же смертельно уставших, с ног до головы забрызганных своей и чужой кровью, дулебских пехотинцев. Небольшая часть врага, всё же вырвалась из западни. Нукеры копан-боила силой прорвались обратно в город, а горсть простых воинов спаслась вплавь. Но огромные завалы трупов говорили о том, что в Иствольде больше не осталось армии способной помешать восточным отрядам, штурмовать стены.
С высоты Альтбарской башни на всё это побоище взирал, кусая губы копан-боил Тэнгель, правитель Иствольда и Альтбара.
Дулебские дружины деловито обкладывали город, готовясь к его осаде. Давыд, деревянно улыбаясь, получал шлепки и тычки от усталых воинов, в качестве поздравления за хитроумно придуманный план битвы. Появившийся весёлый и бодрый, как будто и не побывавший, в самой гуще сражения, Шалай, спас юношу от всеобщего внимания. После сотник помог разжать пальцы молодого воина, намертво сведённые на рукояти сабли. Байдану снять так и не удалось, тело распухло от многочисленных копейных ударов, немного помучавшись, Давыд плюнул и в полудрёме привалился к пологу оставшегося без степного хозяина шатра.
– Поспи! – сказал Шалай откуда-то издалека, – Дозоры выставлены, сегодня на штурм не пойдём.
– Шалай! – перебил Давыд, – Что Путята скажет, не верил, ан нет – получилось!?
– Ничего не скажет, его румец зарубил. Спи, завтра день тяжелый будет! – ответил сотник.
Давыд сидел, отупевшим взглядом уставясь в небо, по лицу его текли слёзы, а мысли почему-то улетали к той ночи, когда он в первый и последний раз обнимал Улу.
Весть о битве на Альтбарской косе разнеслась по восточным и западным землям. Получили её и короли Горондола и Рума. Быстрее степного пожара она распространилась среди их войска, вызывая беспокойство у простых и знатных воинов, оставивших свои семьи и имущество без всякой защиты, ради похода в Восточные земли.
* * *Дружина Шалая стояла напротив восточных ворот. Давыд, оглядываясь по сторонам, мысленно благодарил богов за то, что ему не придётся лезть по шатким, наспех сколоченным, штурмовым лестницам на эти высокие стены. Их место сегодня было у тяжелого тарана. Держась рядом с подвешенным на крепкие цепи стволом огромного дерева, юноша с нетерпением ожидал сигнала к атаке.
– Терпеть не могу ждать! – словно откликнулся на его мысли сотник, – Как пойдём, держитесь навеса и не зевайте!
Где-то вдали загремели походные барабаны, тысячи глоток выдохнув, одновременно устремились к городу. Тяжелый таран, или порок (20)