Спустя два часа пришли и за Борькой.
– Сыроедов! На выход с вещами! – произнес голос охраны.
"Вот оно", – подумал Борька: "Если с вещами, то что-то новенькое готовят".
Его снова посадили в полицейский "козлик" и повезли, судя по направлению, в сторону Москвы. Боря не на шутку заволновался. Как же его теперь будут искать родственники? Конечно, матери должны сообщить. Но она с ума сойдет, это же новый стресс. А про отца вообще сложно что-либо сказать при его ухудшившемся здоровье, да еще на фоне всех этих событий…
"Козлик" остановился во дворе трехэтажного здания недалеко от центра Москвы. Этот дом раньше наверняка принадлежал какому-нибудь купцу или дельцу. А сейчас здесь поселилась то ли администрация, то ли еще какая-то местная власть. Открылась дверь. Борька увидел снаружи мужчину в штатском. Мужчина произнес:
– Борис Сергеевич? Выходите, – в голосе не было ни нотки строгости, скорее, это был обычный будничный голос вежливого человека.
Боря сильно удивился. Но еще больше он удивился, когда его провели в просторный кабинет на втором этаже, уставленный качественной мебелью и сейфами. Посередине стоял массивный овальный стол, видимо, для проведения совещаний. Борьку оставили одного, просили подождать. При этом дверь не закрыли на ключ, а лишь слегка притворили.
– Что день грядущий мне готовит? – пробормотал Боря себе под нос, не к месту вспомнив Ленского, обескураженный таким неожиданным поворотом. А глубоко в душе затеплилась надежда, но он постарался до времени не давать ей воли.
Вошел всё тот же человек и сказал, что придется подождать некоторое время, и предложил чая или кофе. Боря отказался. Человек ушел. А Борька вдруг подумал, а чего это он отказался, вдруг там чай с печенками будет? Уже и голодно становится. Но не возвращать же вежливого мужчину назад. Эх, скромность когда-нибудь погубит.
Через полчаса в дверь без стука вошел мужчина лет пятидесяти. Деловой костюм был небрежно распахнут, галстук расслаблен, верхняя пуговица у рубашки расстегнута. По всему видно, что к костюму он привык, как многие привыкают к домашним тапочкам. Сразу с порога мужчина внимательно взглянул на Борю и дружелюбно с улыбкой спросил:
– Борис Сыроедов? – мужчина протянул руку.
– Да, – опять же смутившись ответил Борька. Как-то он не привык, чтобы абсолютно незнакомые мужчины сразу же называли его имя, точно им известно всё, а сам Боря, как будто остается с закрытыми глазами. Он пожал протянутую руку.
– Мне про вас многое рассказывали. Да не расстраивайтесь, – заметив тень, пробежавшую по лицу Бори, сказал мужчина. – Мы не сотрудники полиции. Оставим их выполнять свою работу. Кстати, замечу, они ее выполнили блестяще! Что скажете?
А что Борька может сказать? Наверное, блестяще. Он три дня провел в камере, а так толком его никто ни о чем и не расспросил. От следователя один негатив, да и от адвоката тоже. Какую работу они выполняли, пытаясь его только запугать?
– Я совсем не разбираюсь, как проводят расследования, – уклончиво ответил Борька.
Мужчина в ответ улыбнулся приятной улыбкой и сказал:
– Ну-ну, я понимаю. По ту сторону темницы совершенно иначе весь мир представляется. Но, скажу вам по секрету, вы попали на самого удивительного следователя! Если бы не он, то не знаю, разговаривали мы бы с вами сейчас или же наш разговор, может быть, и вовсе не состоялся.
У Борьки на лице отразилось удивление, а мужчина в костюме улыбнулся еще раз также же дружелюбно. Он указал на один из стульев за овальным столом, предлагая сесть. А сам прошёл к удобному креслу во главе стола. Одним привычным движением скинул костюм и таким же движением накинул на спинку. "Сколько раз он так делает за день?" – подумал Борька. И приготовился к дальнейшим неожиданным поворотам сегодняшнего дня.
– Чаю или кофе? – предложил мужчина.
– Да, чаю, если можно, – на этот раз Боря решил не отказываться. Хотелось и пить, и есть. Борька уже начал понимать, что он в кабинете у какого-то чиновника, причем чиновника высокопоставленного, иначе как объяснить всё, что сейчас происходит: вызов из КПЗ, дорогой кабинет, чай тебе приносят и не просто с печенками, а даже с канапе и орешками. Хоть и хотелось смести все с тарелки, Борька удержался и взял только одну канапе, ни к чему больше не притронулся. Он не знал, как поступить, но читал в старых книжках, что показывать себя голодным – плохой признак невоспитанности. Мудрый чиновник, конечно же, это заметил и улыбнулся:
– Не стесняйтесь, время к обеду. Можно и подкрепиться, чем бог послал, – он негромко засмеялся. – А еще, Борис, вы молодец, что догадались позвонить Евгению Петровичу.
Борька оторвался от канапе и взглянул на чиновника.
– Вы его знаете?
– Кто же не знает Евгения Петровича? Его вся Москва знает! Такую светлую голову еще поискать. Разве вы не знаете, что он сделал для всего города? – с нотками удивления спросил чиновник.
– Для Москвы? Нет, не знаю…
– Да если бы не он, мы бы с вами нюхали нашу канализацию в те моменты, когда коллекторы не успевали ее перекачивать. Бактерии плюс химия! – сказал мужчина и с улыбкой поднял указательный палец вверх.
Борька узнал любимую фразу своего преподавателя и наставника профессора Громова. Эти слова он чаще всего повторял при лабораторных экспериментах, когда в результате получался неожиданный эффект: то вдруг спокойная вода забурлит желто-зеленым пламенем, то вдруг капелька цветного вещества, опущенная в активную среду, на глазах превратится в монстра, не убирающегося даже на лабораторном столе. Они вместе рассмеялись. Борька не успел расспросить подробности про канализацию, как дверь открылась, и всё тот же вежливый мужчина, видимо, секретарь, сообщил:
– К вам с кафедры.
– Пригласите, – тут же ответил чиновник, – Уже давно ждём.
В кабинет вошёл профессор Евгений Петрович Громов.
Борька встал. Поистине, сегодня выдался очень богатый день на неожиданности! Чиновник с кресла не оторвался, лишь приветливо махнул рукой и по-простому сказал:
– Чего как долго? Говорил же, давай машину пришлю.
Громов в ответ пробурчал:
– Знаешь же, что не люблю я всю эту казенщину. Да и на метро хоть кости размять можно. Ну, а спешка уже не нужна. Уже всё сделано, – последнюю фразу выделил, кивнув на Борю.
– Здравствуйте, Евгений Петрович, – сказал Борис.
– Здравствуй, Боря, – ответил Громов. – Всё у тебя хорошо? Вещи уже отдали? Прибор? Конспекты?
– В машине лежат, – ответил за Борьку чиновник. – Отвезут сразу на место.
Громов кивнул.
В дверь без стука опять вошел секретарь, неся чашку и чайничек. Поставил на стол перед профессором. Чиновник улыбнулся, посмотрел на Борю и сказал:
– Вот, приходится нам из-за твоего профессора отдельно заварку держать. Не пьёт он, видите ли, ни чая, ни кофе.
– А что там? – спросил Боря.
– Травы, – опередил с ответом Громов. – Из них, между прочим, получается отличный чай. Совершенно не такой, что вы пьете. У вас сплошная химия.
– И бактерии, – подхватил чиновник. Все посмеялись удачной шутке.
Чиновник взглянул на часы и засобирался уходить, опять же ловко одним движением накидывая пиджак.
– А что будет со мной? – решился Борька задать давно мучивший вопрос. Ему очень не хотелось возвращаться в камеру.
Чиновник остановился. Добродушное лицо вдруг стало серьезным. Он внимательно посмотрел в Борькины глаза и сказал:
– С вами? Останетесь работать. Много ли будет пользы, если вас упрятать за решетку? Вы больше сделаете, если будете под нашим наблюдением, но при этом занимаясь нужным делом. Только вот что: о вашей работе я попрошу особо не распространяться. Конечно, следователю вы обязаны были это рассказать и по неопытности также и сокамернику рассказали. Впрочем, с другой стороны, именно поэтому вы сейчас здесь, а не в камере. Но попрошу впредь быть аккуратнее. Обо всем остальном вам расскажет Евгений Петрович.