Можно ли придумать
большееунижениедлячеловека,которыйпривыквсю жизньходитьчисто
выбритым? Бритье происходило по понедельникамичетвергам. Вообразитеже,
каково ядолжен был выглядеть в воскресенье вечером!А посубботам, когда
вид у меня был едва ли нетакой жеотталкивающий, у нас бывало более всего
посетителей.
На наш базарприходили люди всех сословий: мужчины и женщины, тощиеи
дородные, некрасивые и очень недурные собою. Правоже, есличеловекудано
понимать силу красоты, он уже за одно это должен вечно благодарить Венеру, а
за счастье поглядеть нахорошенькуюженщину не жалко изаплатить.Обычно
нашипосетительницы не отличались особенной красотой, и, однакоже, сидя в
углу,стыдясь себясамого и своего нелепого вида иглядя накакие-нибудь
милые глазки, которые ябольше никогда не увижу, да и незахочу увидеть, я
вновь и вновь испытывал редкостное, поистине неземное наслаждение.
Цветок живой изгороди, звездав небесах восхищают и радуют нас, но еще
того более -- видпрелестного создания, что сотворено, дабы носить вчреве
своем, и вскармливать, и сводить с ума, и пленять нас, мужчин!
Среди наших посетительниц особенно хороша былаодна молодаяособа лет
девятнадцати, высокая, с величавойосанкойидивными волосами,в которых
солнцезажигало золотые нити.Стоило ей войтиводвор (априходилаона
довольно часто),ия мгновенноэточувствовал.На лицеее разлито было
ангельское спокойствие,но за ним угадывалась пылкая душа, и выступала она,
точно Диана, -- каждое ее движение дышало благородством и непринужденностью.
Как-то раз дул сильный восточныйветер; трепетал флаг на флагштоке; внизу в
городе неистово металсяво все стороны дым из труб; вдаливоткрытом море
увалялись подветер или стремительно неслись корабли. "Скверный жевыдался
денек", -- подумал я -- и тутпоявилась она. Волосы ее развевались по ветру
итоиделоменяли цвет,платьеоблегалоее точно статую, концышали
затрепеталиусамогоушкаибылипойманыснеподражаемойловкостью.
Случалосьвам видеть пруд в бурную погоду, когда под порывом ветра он вдруг
весьзаискрится, заиграет,точноживой?Так ожило, зарделосьлицоэтой
девушки. Я смотрел, как онастоит, -- слегка наклонясь, чуть приоткрыв рот,
с восхитительным беспокойством во взгляде, -- иготов был рукоплескатьей,
готовбыл назвать ее истиннойдочерьюветров; Уж незнаю, отчего мне это
взбрело на ум, бытьможет, оттого, чтобыл четверг и я только что вышел от
парикмахера, но именно в этот день я решился обратить насебя еевнимание.
Она как раз подходила к той частидвора, где я сидел, разложив свои товары,
и тут у ней из рук выпал платок, ветер тот же час егоподхватил и перекинул
ко мнепоближе. Я мигом вскочил, я забыл про свое горчичного цвета одеяние,
забыл, что я простой солдат и мое дело -- отдавать честь. Снизким поклоном
я подал ей кусочек батиста.
-- Сударыня, -- сказал я, -- благоволите взять платок. Ветер принес его
ко мне.
И поглядел ей прямо в глаза.