Она с большим волнением ждала дня, когда сможет по играть со своими братьям и с сестрой и побыть рядом с тобой. Ей бы очень хотелось, чтобы и ее мама была здесь, но с этим придется подождать до следующего раза.
Мак повернулся к женщине:
– А остальные мои дети действительно здесь?
– Они и здесь, и не здесь. Только Мисси по‑настоящему здесь. Остальные видят сон, и у каждого останутся смутные воспоминания об этом событии, у кого‑то более ясные, чем у других, но ни у кого нет полной картины. Это мирный сон для всех них, кроме Кейт. Для нее этот сон не будет легким. Зато Мисси бодрствует в полной мере.
Мак следил за каждым жестом его драгоценной Мисси.
– Она простила меня? – спросил он.
– Простила за что?
– Я же ее подвел, – шепотом ответил он.
– Прощать в ее природе, она бы простила, если бы было за что прощать, но этого нет.
– Но я же не помешал убийце увезти ее. Он схватил ее, когда меня не было рядом… – Голос его сорвался.
– Если помнишь, ты в это время спасал сына. Только ты один в целой вселенной уверен, будто в чем‑то виноват. Мисси в это не верит, и Нэн не верит, и Папа. Наверное, настало время отринуть эту ложь. Кроме того, Макензи, даже если бы ты был в чем‑нибудь виноват, ее любовь больше л гобой твоей возможной вины.
Как раз в этот момент кто‑то окликнул Мисси, она восторженно вскрикнула и побежала на голос, но вдруг остановилась и повернулась к Маку. Широко раскинула руки, словно обнимая его, и, закрыв глаза, изобразила поцелуй. За своей преградой он «обнял» ее в ответ. Мгновение она стояла неподвижно, словно понимая, что передает ему в дар воспоминания, помахала рукой, повернулась и побежала дальше.
Теперь Мак ясно увидел того, кто звал Мисси. Это Иисус играл с детьми. Нисколько не колеблясь, Мисси кинулась к нему в объятия. Иисус покружил ее, прежде чем снова поставить на землю, а потом все смеялись, выискивая плоские камешки, которые так удобно запускать по озерной глади. Их радостные голоса были настоящей симфонией для Мака, и пока он смотрел, слезы вольно текли по его щекам.
Вдруг, без всякого предупреждения, наверху заревела вода, обрушилась прямо перед ним, заслоняя и вид, и голоса детей. Он инстинктивно отскочил назад. Теперь он понял, что стены пещеры исчезли и он стоит в гроте позади водопада.
Мак почувствовал руку женщины у себя на плече.
– Все кончилось? – спросил он.
– Пока что, – ответила она мягко. – Макензи, суд не для того, чтобы уничтожать, а для того, чтобы исправлять.
Мак улыбнулся.
– Я больше не чувствую себя увязнувшим в грязи.
Она легонько подтолкнула его к краю водопада, и он снова увидел Иисуса и всех остальных, запускающих камешки.
– Кажется, тебя кое‑кто ждет.
Ее руки чуть сжали его плечи, а затем исчезли, и Мак понял, не глядя, что она ушла. Осторожно перелезая через скользкие валуны и ступая по мокрым булыжникам, он нашел тропинку в обход водопада и сквозь освежающую завесу водяных брызг выбрался к свету дня.
Изможденный, но совершенно удовлетворенный, он постоял немного, закрыв глаза, стараясь запечатлеть в душе образ Мисси до последней детали, чтобы потом была возможность в любой момент вернуть ее обратно, всю, до последней черточки, до последнего жеста.
И внезапно он очень сильно заскучал по Нэн.
Глава 12
Во чреве китовом
Люди никогда не вершат зло в такой полноте и с такой готовностью,
как когда делают это из религиозных побуждений.
Блез Паскаль
Стоит уничтожить Бога, и Богом станет правительство.
Г. К. Честертон
Возвращаясь к берегу озера, Мак вдруг понял, что ему чего‑то не хватает.