Гном сбросил капюшон. Его голова: непричёсанные длинные волосы, цепкие глаза, слишком большой рот, мощный подбородок – всё это явилось миру, и во всём этом чувствовалось торжество.
– Он умрёт, – заявил мастер. – Он обязательно умрёт.
Но надеюсь, ты его не убил?
– Я не мог… Когда я узнал его, вокруг было слишком много Серых.
– Ещё рано, – гном потрепал своего ученика по щеке.
– Ещё очень рано. Всему своё время. Молодец, ты верно служишь горам Иргольда.
Яркая вспышка – снова наброшен капюшон, и фигура исчезла из комнаты, как будто её и не было. Министр Ках положил посох в сундук и вернулся к своим обычным рабочим делам.
Бегом в центр. Миновав очередной вонючий переулок, магоборец осмелился осмотреться. Даже в тесноте построек башня выглядывала практически отовсюду.
Увидев её, Паалатон не сдержал внутренней дрожи. Неподвижно застыв посреди улицы Старых Пекарей, он сопротивлялся чувству подавляющего страха, которое вопреки его желанию всё глубже проникало в сознание.
Маги… Уже два года он готовился под землёй с ними бороться, потерял отца (хотя по-настоящему он с ним так и не сошёлся), а вот пришла беда, и он – как ребёнок у доски перед строгим учителем.
«А вот и площадь».
Здесь по-прежнему царило волнение. Обыватели, которым не удалось поприсутствовать при воздвижении здания, теперь решили нанести визит в центр, чтобы лично оценить чудо-строение из расплавленной пыли и мусора.
– Выше Дворца страданий!
– Потрясающе! Красиво!
– Величественно!
Паалатон не прислушивался: мотивация толпы его ничуть не интересовала. Он прошёл мимо зевак прямо ко входу в башню. Рыцарь почти достиг цели и собрал все силы в кулак, готовясь прорываться сквозь охрану, как внезапно наткнулся на невидимое препятствие. Что-то откинуло непрошенного гостя в сторону, будто воздух перед зданием был противной кашей из пенок и комков. Пришлось сделать шаг назад.
Сзади раздался смех и знакомый голос:
– Куда прёшь, деревенщина? Магистры, дурачина, барьер поставили, чтобы…
Магистрами в Кумре называли любых учёных, изобретателей, магов – всех, чьи действия были непонятны простому люду.
Паалатон обернулся. Смех принадлежал тому самому толстому человеку, который пытался спасти его от стражников несколько часов назад.
– А, это ты? Иди-ка сюда.
Встретившись с ним глазами, бедолага осёкся, приглашение и манящий палец проигнорировал и второй раз за день, вопреки старой хохме о чести, предъявил рыцарю свой тыл. Всё по науке – даже сумку обронил, чтобы не замедляла.
– Ещё раз увижу, придушу!
Вокруг строения кипела работа, входили и выходили люди. Проплывали предметы мебели, грузчики тащили книги, картины, ковры, элементы интерьера и быта.
Всё пиршество вкуса двигалось по коридору, образованному шеренгами гвардейцев. Паалатон отошёл и стал наблюдать. К вечеру он понял, что попытки осчастливить своим появлением тех, кто был за барьером, обречены на провал. Два или три посетителя за вечер сумели просочиться внутрь: видимо, у них нашлись пропуска.
Среди баловней судьбы выделялись солидный господин и молодой аристократ (видно по повадкам) – его спутник или ученик. Похоже, у них имелась возможность поговорить с Белыми, правда, только коротко: их сразу выставили за барьер.
Не отдавая себе отчёта зачем, Паалатон задумал проследить за ними. Путь оказался недолгим: пройдя через толпу, парочка скрылась за дверьми «Императорского гостиного дома». Паалатон вернулся к бессмысленным наблюдениям.
На следующий день всё повторилось. Вокруг башни кипела та же суета.
Стояла невыносимая жара. К полудню улицы почти опустели. Верны присяге были лишь гвардия да колдуны, которым, похоже, наплевать на то, как старается светило. Гроссмейстер вспотел.
Закрепив за собой территорию вплотную к барьеру (для чего пришлось сломать несколько носов и вывернуть несколько рук местной публике), рыцарь всё ещё не знал, что делать дальше.
Единственное, что приходило в голову, – поймать момент, когда кто-то проскочит в здание, и пристроиться за ним, возможно, взять в заложники. А там уже найти начальника, объявить войну и пуститься на поиски новых солдат. Не ахти какой план, но лучше, чем ничего. Могут и отпустить.
– Слушайте, мастер, нам же ясно доложили, что заняты, а сегодня… – как сквозь сон долетел до слуха юный голос, который раздражённо перебили.
– Помолчи, молод ещё. И не лезь ползуче в дела деловые, что не понимаешь.
«Вчерашние, – вспомнил Паалатон. – А что, если?..» Свежая идея захватила полностью, и даже тот факт,
что придётся отдать с трудом завоёванную позицию вновь прибывшим зевакам, не стал на пути мечты.
«В принципе, должно сработать, – рассуждал воин, внимательно следя за стариком и юношей. – Да и что я теряю? В крайнем случае шею. Дед, хоть зуб давай, маг опытный, а этот как есть лопух».
Ученик: «А почему больших магов называют мастерами?»
Учитель: «Потому что они создают новую реальность».
Ученик: «А люди могут быть мастерами?»
Учитель: «Конечно, насколько старая реальность им позволит».
Мир Фэнби
Империя Кумр
Столица империи город Кумр
Молодой маг целый день бродил по улицам, точнее по одной улице. И хотя он изучил её вдоль и поперёк, а пригородные буржуа уже издали узнавали любопытного провинциала, юноша всё-таки не решался сойти с проторённой тропы и пуститься в авантюру открытия новых кварталов. В гостиницу возвращаться не хотелось. Мастер пока что не удостоился аудиенции в Гильдии магов, был раздражителен и старался выместить зло на окружающих, а поскольку окружал старого нарцисса один Лиас, то… Куда лучше занять себя прогулками. Вечерело. Лучи предзакатного солнца по-новому раскрасили фасады и черепичные крыши домов. Улица постепенно пустела, но юноша предчувствовал: вскоре она заполнится. Честные граждане, прохаживающиеся в светлое время, поплетутся к семьям, и те, кто правит бал ночью, воскреснут из небытия.
– Эй, ваше благородство, – послышался грубоватый голос.
– Да, ты, то есть вы, угу, – повторили сбоку, когда, оглядевшись по сторонам, Лиас начал поворачиваться на зов.
– Не желаете посмотреть на девушек? – гнусавил показавшийся из узкого прохода между домами малопривлекательного вида верзила. На белого ученика он произвёл сложное, большей частью отталкивающее впечатление. – Девушки у нас самые лучшие, молоденькие – на всё готовы ради такого красавца!
Лиас, конечно, не собирался смотреть ни на каких девушек, тем более на тех, что дарили любовь за плату… Но, с другой стороны, в Гиосе у него было крайне мало опыта с противоположным полом, а возраст и здоровое мужское любопытство брали своё. Поэтому юноша не проследовал мимо странного незнакомца, а, кивнув, небрежно, как подобает, произнёс:
– Я не буду покупать твои услуги. Мне нечем платить.
– Первый раз бесплатно, – заверил человек из переулка и отступил назад в темноту. – Можете просто посмотреть, а потом сговоримся.
Лиас робко приблизился и остановился, не заходя в теснину домов, чтобы в случае неожиданности в мгновение ока вернуться в зону эфемерной защиты толпы.
Ему показалось, что кто-то внимательно следит за ним сзади. Но оглядываться Лиас не решился: счёл ниже своего достоинства.
– Я только посмотрю, – твёрдо заявил он в ответ на манящее движение грязной руки.
Её владелец нехорошо ухмыльнулся, и в тот же миг резкий толчок в спину («Всё-таки был сообщник, зря не оглянулся») вогнал Лиаса в промежуток между домами.
Отсчёт невольных шагов ещё продолжался, когда верзила подножкой направил его в другую сторону. Значительную часть пути после этого Лиас преодолел кувырком, вплоть до того момента, когда его недружелюбно поприветствовала стена. От сильного удара потемнело в глазах. Цепляясь за неровную холодную поверхность стены, он медленно поднялся и с трудом различил плывущие из просвета фигуры.