И снова – стремительность круглой Энергии. Задрожала земля. Безумный столб пожирающего огня буравил твердь.
Полчаса движения непрерывного Потока – и под ними колыхалась полынья из жара и дыма. Было страшно смотреть вниз – он выдержал.
Так и длилось всё это – сладкий дар видеть своё вымышленное отражение в лаве. А потом, в один миг, весь свет устремился в одну точку – и пропал. Толпа выдохнула. Над площадью царило ожидание.
Архитекторы явно устали, но выглядели счастливыми, улыбались. Один из них, тот, что в белом, порылся в складках одежды и извлёк оттуда бриллиант размером с перепелиное яйцо. Лучи весело заиграли в многочисленных гранях. Игра продолжалась в полёте, когда брошенный Архитектором камень угодил точно в центр творения.
И лава вернулась. В воздух взметнулись сотни кубометров красных рек, которым, казалось, не будет конца. Лиас услышал дикий рёв толпы и почувствовал, как заскрипел от сверхнапряжения барьер.
На глазах у изумлённых людей вознёсшаяся к небу материя шипела, обретая вполне совершенные формы головокружительного купола.
Часть 2.
Война не началась
Мир Фэнби Империя
Кумр Графство Гиос
Из актов
Воспоминания приёмных родителей, хроника приведена священником Гейром: «Ребёнка того на пороге нашли. Лежал и плакал. А мы чего? Мы ничего – подобрали и воспитывали. Атом назвали, потом Атцем, потом Атцелем стал, значит… На что жили? К нему ж деньги приходили… Как? А никак. Раз в неделю один серебряный появлялся. Леший его разберёт. Хватало и на сестру. Да вот в школу послали… (неприличное слово). Не учились у нас дети отродясь, да и ладно. От этих талмудов-то чего? А ничего. Голова только ноет-то. Работать дети на поле не хотят – на столе пусто. А этого ещё как лошадь кусила чтось… Учиться начал, да. Читал, всё интересовался ерундой, вкалывать в поле не хотел…»
Воспоминания наставника деревенской школы Ванера Миопа, специалиста по наукам земельным. Судебный протокол: «Трудный был ребёнок. Вот ругаешь поганца, а он на тебя смотрит так, что прямо дрожь берёт. Неудивительно, что так вот закончил… преступлением. Ему аж не пикни поперёк – сразу в драку. Вроде самым сильным среди своих не слыл, но если уж дерётся, то до крови, до того, что либо покалечится, либо другого прибьёт, ага. И было ведь такое: еле спасали недругов-то его. Не один раз случалось в драки вмешиваться, ведь гадёныш душить принимался… Парень крепче него раза в три – как вцепится жуткой хваткой в горло, и спасай родимого… Дикий… Словно жил для потасовки».
Из заключения окружного суда графства Гиос: «Двенадцатого числа сего месяца мальчишка Атцель двенадцати лет отроду напал на девицу Соль, свою сводную сестру, и совершил с ней против её воли неприличное. Мальчишку приговариваем к округлению. Учитывая, что преступник сей скрылся от справедливого суда, разрешаем мы легионерам Гиоса заколоть негодяя, коли узрят они его».
Мир Фэнби
Империя Кумр
Столица империи город Кумр
аалатон Ваальсен, гроссмейстер Ордена борьбы с магами, рыцарь и граф Кумра, не разбирая дороги, брёл в никуда. Он совсем было заблудился в сети узких
улочек и проспектов, но через час бесполезных скитаний всё-таки узнал площадь Яростного Дракона. Напряжённое движение толпы утомляло – приходилось сражаться за право двигаться свободно. Однако даже в хаотичности живой массы направление точно просматривалось – в центр. Эта река из коленей и локтей донесла его до улицы Амнила-основателя, а затем и до самой Императорской площади.
Люди удивлённо шарахались от перепачканного сажей и грязью прохожего, не подозревая в нём одного из первых защитников страны от магов. Впрочем, знаковые события, в отличие от значимых, в Кумре происходили регулярно, и герои появлялись каждый второй день, как правило, собирая деньги на благотворительность и священные походы. Некоторых, тех, кто пытался призвать к новой религии или вселенском добру, казнили, конечно, но Паалатон явно к добру призывать не собирался – скорее наоборот.
Сегодня, в день возвращения Гильдии магов в Кумр, всеобщий интерес был прикован к вечернему небу, где под переливы музыки расцветали фигуры сложных иллюзий.
В толпу с верхних этажей щедро бросали подарки, и люди, радостно крича, ловили дармовые монеты, пряники и неопределённую мишуру. Где-то пели. Паалатон обернулся на музыку и остолбенел.
Там, где раньше красовались развалины старого Эльтонского посольства, возвышалось сооружение, которое, казалось, подпирало собой горизонт, отрицая законы человеческой архитектуры. Поразительно изящное внизу, оно постепенно набирало массивность, и каждый, впервые видевший это чудо, мог бы поклясться своим местом в Круге, что громадина вот-вот рухнет.
Рыцарь не стал исключением. Только спустя минуту он медленно начал привыкать к тому, что не придётся ждать конца света под обломками незнакомой башни.
– Правильно, – истерически улыбаясь, граф повёл сам с собой тихий разговор, не отрывая глаз от нового строения. – Кто-то проболтался, и они уловили момент, чтобы похоронить нас. Здорово спланировано. Что же, раз уж вы так паникуете в ожидании расплаты, гады, то считайте мою жизнь своей смертью…
– Враги в городе! – заорал он посреди веселящейся толпы таким страшным голосом, что несколько человек прекратили бессмысленное движение и уставились на «юродивого» (толпа раздаёт прозвища так же быстро, как плохой полководец награды).
Паалатон ошибочно принял общее ошеломление за проявление внимания к собственному горю.
– Веселитесь? Думаете, вас и дальше пряниками кормить будут? Они уничтожили пятьдесят лучших людей страны, а вам танцевать неймётся? Да вы что, заколдованы?
– Парень, не волнуйся, – откликнулся добродушный толстяк в первом ряду всё прибывающих любопытных. – Всё нормально. Шёл бы, а то сейчас возьмут да уведут…
Шаг вперёд – и вот уже ворот несчастного мещанина в кулаке Паалатона.
– Мне успокоиться?! – кричал он в лицо «утешителю», практически оплёвывая собеседника. – Да я тебя, как орка, на четыре части разломаю, ты, предатель!
– Простите, я же хотел… лучше… – торопливо бормотал толстяк.
Гроссмейстер брезгливо оттолкнул добряка, и тот без всякой грации, но эффектно скрылся за чужими спинами.
– Гады! – рыцарь демонстративно отвернулся от зрителей и вознёс эти слова небу, то есть башне.
– Гады! – крикнул он громче, наслаждаясь возрастающим интересом публики.
– Гады!
Троекратно повторённое оскорбление потеряло свежесть, потому что не обещало отзвука свыше. Паалатон сплюнул и продолжил путь молча.
Толпа провожала чудика глазами, но когда стражники (сердобольные граждане всегда вызывают стражников, если чего-то не понимают) добрались до подножья башни, никто им не показал направления, в котором исчез смутьян. Сумасшедшие сродни магам: их можно не любить, но показать на них – грех…
«Sagen Sie mir nochmal, mit welchem Zweck Sie nach Kumr fahren?»
«Lehrer, ich fahre nach Kumr, um die Drachen zu untersuchen».
«Und Sie haben sich aus dem Kopf geschlagen, irgendwie die Welt zu retten, die Menschen besser werden zu lassen oder gar die besten Wissenschaftler von dort zu unterstützen?»
«Ja, mein Lehrer, Drachen – nur die Drachen».1
Столица империи город Кумр
Министерство путешествий
Министр путешествий империи Кумр, который работал в столице империи Кумр – городе Кумре, от повторяемости слова «Кумр» постоянно кривился, подписывая официальные бумаги.
Сейчас он не кривился, а растерянно переводил взгляд со своего стола, точнее с возлежащей на нём грамоты, на своего посетителя, окружённого государственными гвардейцами – аж целой дюжиной. Он ещё не принял никакого решения, да и как?