Лиас и не собирался переживать, но, чтобы поддержать игру, притворно-обиженно заметил:
– Могли бы и с собой взять. На прогулку.
– Ещё чего, – усмехнулся маг. – Нужен ты мне, под ногами путаться. Вот проснулся спросонок – и отлично, давай вставай, одевайся. Я принёс тебе обновки. Всё по размеру вроде. Через пять минут ожидаю твоё величавое величество на висячей террасе. Узрим увлекательное зрелище.
Мастер вышел, указав на широкую тёмную коробку, возвышавшуюся над столом. Лиас быстро открыл её – и замер. Первое, что пришло ему в голову: «Наверное, вовек не расплатиться». Белая кожа эльтонской выдры, отделанная иридиевыми нитями и серебряными пуговками. Шикарный замшевый плащ. Высокие серые сапоги. И в довершение всего перевязь, на которой покоился элегантный, не длиннее метра, лёгкий клинок с мельхиоровой рукоятью. Клад!
Вскоре состоялось дефиле на балконе. Лиас, войдя, кашлянул, привлекая внимание Этчеверрии, осматривающего площадь с зеваками.
– Учитель…
– Готов? Молодец, управился. Дай на тебя взгляну.
Старик приподнялся с дивана. Лиас, чтобы его благодетелю было удобней, вышел на хорошо освещённое место. Придирчиво оглядев своего подопечного и попросив пару раз пройтись туда-сюда, Этчеверрия довольно крякнул.
– Просто красавец. Вылитый я в юности. Садись, – он указал на диван.
– Мастер…
– Что?
– Я не могу принять такой подарок.
– Не дури, дурак, – отмахнулся маг и сосредоточился на разглядывании толпы.
– Слишком дорого. Не имею права. Одежда – чистое золото. У меня и денег-то нет. Давайте возвратим товар продавцу?
– Пятьдесят семь, если тебя волнует…
– Что?!
– Я говорю, что твой костюм обошёлся в пятьдесят семь золотых, – он повернулся и заглянул Лиасу прямо в глаза.
Ученик понял: что бы сейчас ни сказал волшебник, с ним придётся согласиться.
– Давай откровенно, – полилась сложная речь, грозящая обернуться распространённой лекцией. – Всё, что делаю, я делаю в твёрдом уме и по доброй воле. Поэтому не оскорбляй учителя допущениями типа: «Мастер не ведает, что творит». Во-вторых, если мои резоны не впрыгивают к тебе по утрам в окно с ножом и свистком, это вовсе не значит, что их нет. Например, вдруг ты реально Посвящённый? Рано или поздно овладеешь Ремеслом – и достигнешь моего Уровня. Если и не сбудется, всё равно можно стать неплохим специалистом. Вот тогда я и воспользуюсь тем, что когда-то оказывал твоей милости посильную помощь и пособление. Это как покупка земли во время экономического кризиса.
Мастер замолчал, посмотрел на Лиаса ещё раз и, увесисто хлопнув его по плечу, произнёс:
– Ну, ясно выяснили? Теперь обрати своё драгоценное внимание на то здание, – он указал на приличных размеров особняк прямо напротив.
– А что… – начал было юноша, но маг оборвал его нетерпеливым движением руки.
От дворца парадным маршем проследовал отряд пышно разодетых гвардейцев. Музыка не играла, и, лишь только военные оказались в ста метрах от гостиницы, строй потерял торжественность. Двор прорезал зычный звук приказа. Выставив вперёд щиты, служители порядка начали теснить толпу. В общем-то, как показалось Лиасу, никто из пришедших не рвался на баррикады – слышались короткие смешки, низкопробные шутки в адрес «солдатни», но это было скорее нарциссизмом, чем афронтом.
Спустя несколько минут зеваки оказались, пусть и не по своей воле, за ограждением, освободив прилегающее к зданию пространство. Молодые залезли на крыши и оттуда наблюдали, как гвардейцы, выстроившись в цепь, перекрыли путь к центру. Улицу Амнила-основателя, на которую тоже открывался вид из апартаментов, судя по всему, перегородили в самом начале. Всегда обычно оживлённая, она как раз пустовала.
– Вот это да!
– Что такое? – Лиас ничего необычного не заметил.
– Оцени вон того проходимца в зелёном, в первом ряду справа. Там, перед оградой.
Мужчина – а вовсе не «проходимец» – приятной наружности, в изумрудном плаще действительно стоял рядом с щитом стражника и что-то ему не торопясь говорил.
– Эльф, – бросил Этчеверрия через плечо, как ни в чём не бывало.
Осознав значение этих слов, юноша впился глазами в представителя расы Вечноживущих. Он не успел толком распознать лицо легендарной Твари (так называли эльфов простолюдины) – та исчезла. Просто как дым в небе – вмиг, без пафосной трансформации из одной формы в другую.
Но, как ни странно, молодой человек готов был поклясться, что где-то именно этого Зелёного уже видел.
– Как здорово, живой эльф, – проговорил Лиас, мучительно пытаясь вспомнить.
– Здорово, – скептически отозвался учитель. – Вот когда они мир уничтожат, будет тебе «здорово».
– Это как – «уничтожат мир»?
– Ты не знаешь? Да, всё забываю, что ты, Серый, чуть ли не со вчерашнего дня пошёл на высокое повышение. Запомни, пока краткой краткостью тебе говорю, а потом в академии вам пояснят. Между Зелёными и Храмом идёт бесконечная война. Зелёные Твари мечтают нас уничтожить, никто не знает толком почему, да они и сами, поди, не знают. Где-то раз в серое поколение они предпринимают такую попытку. Им нужно стереть с лица земли всё живое, то есть ничего личного. Поэтому их мало кто любит. Правда, у них есть чему поучиться, поэтому мы их терпеливо терпим иногда. Но если эльф тебе помогает – значит, он хочет тебя убить. Запомни это раз и навсегда.
– Вы расскажете мне ещё про них, учитель? Это очень интересно!
Этчеверрия покачал головой:
– Это уже работа академии. Там вас просветят. Твари как Твари. Наш язык не могут выучить. Совершенно не понимают фразеологизмов – наотрез. Скажи ему «с гулькин нос», так он и пойдёт гулькин нос искать.
И тут Лиас вспомнил, как перед вторым посещением холма он встретился с молодым человеком в зелёном, который представился иностранцем. Его сердце забилось чаще от неприятного предчувствия. Ах, если бы он только рассмотрел лицо того Зелёного на площади!
– А вот и гонг!
И тут же все замолчали. Несколько человек в хитонах вышли из подворотни и проследовали на середину площади.
– Великие Архитекторы Гильдии, – ответил маг на немой вопрос ученика.
Фигуры разошлись по периметру серого особняка, расположившись правильным семиугольником. Конечно, с балкона открывался вид лишь на пятерых, но Лиас чувствовал, что и прочие, скрытые зданием, не нарушают этого порядка. Появились ещё Белые. Они что-то устанавливали на линиях символа.
Этчеверрия пояснил, что строится барьер, а для чего, скоро и так будет «видно видимым видом».
Спустя какое-то количество минут всё закончилось. Волшебники, выполнившие свою часть труда, заняли места на ступенях дворца.
– Начинаем! – чей-то громоподобный голос заставил город отказаться от шумов.
Здание и Строители, в магическом смысле, больше не существовали. Их оградил прозрачный, но слегка мутный силовой барьер. Пятеро воздели руки.
То, что секунду назад было огромным особняком, медленно осело и начало рассыпаться, утопая в вертикальных колоссах пыли. Рядом с площадью образовался пустырь, посреди которого возвышалась неровная горка каменной стружки.
Работа тем временем продолжалась: Архитекторы застыли в различных позах, и от каждого в центр семиугольника протянулась струя слегка окрашенного света. Сливаясь вверху завала, они формировали круг, совсем как над зданием Храма.
Круг начал вращаться, порождая пламя. Оно било прямо в пыль, сразу же начавшую плавиться, разливаясь в чётко очерченных пределах жидкой лавой. Скорость круга увеличивалась. Уровень лавы достигал почти пятнадцати метров, и она стала уходить в почву, бесследно дематериализуясь.
Толпа зевак, поражённая таким решением проблемы строительных отходов, восторженно загудела. Но от Лиаса не укрылось, как озадаченно переглянулась пара ближайших к нему Архитекторов.