– Я Олекса, сотский князя Владимира Переяславского, – торопливо сказал пленник, с опаской поглядывая на Микулу. – Мы стояли в Римове.
– В полон к поганым как попал? – спросил Тудор, подъезжая ближе. Олекса сокрушенно глянул на него снизу вверх:
– Взяли Римов половцы…
* * *
Совет Ярославна собрала в гриднице. За огромным столом, тянувшимся вдоль зала, могла свободно уместиться сотня воинов, но сейчас сидело только девять. Сама Ярославна, Михн с Якубом, Тудор с Олегом, Улеб, Вольга, Кузьма и Олекса из Римова. Прошедшая ночь пошла пленнику на пользу: опухоль с лица спала. Синяки на скулах и под глазами уже не чернели пугающе, рассеченный лоб укрывала повязка из холщового бинта.
Тудор с неудовольствием поглядывал на Кузьму. На этого лекаря со странным взглядом зеленых глаз он обратил внимание еще вечером, когда пришли в Путивль. Лекарь быстро перевязал раненых воев Вольги (ему помогала маленькая худенькая бояринька), затем занялся Олексой. Перебинтовал ему лоб, мазал лицо чем-то пахучим, черпая это рукой прямо из глиняной миски, затем дал пленнику выпить из чаши. Олекса после такого лечения сразу уснул. Тудор велел будить, чтобы Ярославна послушала бывшего пленника, но лекарь запретил. К удивлению воеводы княгиня встала на сторону Кузьмы.
– Зачем лекарь тут? – тихо спросил Тудор Михна, наклонившись к уху старого товарища.
– Княгиня велела, – также тихо ответил тот.
– Ей худо?
– Боярин не только лекарь. Он камнеметы знатно делает.
"Ну и пусть бы делал!" – хотел сказать Тудор, но промолчал, поймав сердитый взгляд Ярославны. Хватит того, что она вчера ему сказала…
– Поганые пришли к Римову неделю тому, – начал Олекса. Голос его был хрипловат, но тверд. – Мы знали – разведка упредила. Дома в посадах разобрали на бревна – на головы половцев со стен бросать, а ветхие сожгли, чтобы им не прятаться за ними. Не боялись их. В городе за стенами три конных сотни было (князь Владимир заранее прислал), хватало воев и смердов на стенах…
– Много волков пришло из Поля? – перебила Олексу Ярославна.
– Тьма (десять тысяч), а, может, и более. Не считали. Но как обложили город, то, сколько хватало глаза, – вежи, шатры…
– Сразу пошли на приступ?
– Нет. Ездили вокруг, высматривали. Наши со стен в них постреливали. Обычное дело.
– Орудие осадное у них было?
– Было, но я не видел. Они не успели установить. Поганые, что меня с собой вели говорили, что стреляет огненными шереширами. Между собой говорили, но я их язык знаю.
– Как же они Римов взяли?
– Две городницы в ров слетели.
– Как?
– Волей божьей. Народу много на забрала вышло на поганых смотреть, не сдержали, наверное. Я на другой стене в то время был. Слышу грохот, оглянулся – городницы падают. Сразу понял – беда! Побежал к своей сотне. Выбежали мы наружу через пролом, что после падения городниц образовался, стали пробиваться к болоту. Поганые налетели, но наших много из города выскочило, пробились. Я не успел – ошеломили сзади, – Олекса осторожно потрогал затылок. – Палицей наверное. Когда пришел в себя – руки связаны, ноги связаны… Все, кто в городе остался, тоже в полон попали.