– А кто это вам сказал, что я с вами?
Женщина наклоняет голову набок совершенно птичьим движением:
– Я тебе жизнь спасла, девочка.
– Меня зовут Птица, – цедит сквозь зубы, почти шипит. – И не ваши ли салочки прямо посреди дороги стали причиной аварии? И как это вы так быстро оказались у моей машины? И какого черта она перевернулась?! Это гребаная военная тачка, они так просто не улетают! Ну?!
Женщина встряхивает волосами, убирая челку с глаз, в ней мелькает нечто яркое, блестящее, резко контрастирующее с волосами цвета воронова крыла.
– Конечно, никакие машины не летают просто так, девочка. Но подумай сама – если мне хотелось бы твоей смерти, вытащила бы я тебя из машины, которая горит? Тратила бы силы, залечивая твои травмы? Ты права – машина перевернулась не случайно. А вот то, что лорд Драссир оказался рядом раньше меня – это тоже не случайность.
– Если бы хотела смерти – нет. Если бы хотела меня – да. Этот пижон… Драссир, да? И имя пижонское…
На этом месте девчонка некстати вспоминает, что видела рану на его горле, и медленно поднимает полыхающий ненавистью взгляд на свою собеседницу, а из глотки ее рвется хриплый почти рычащий шепот:
– А теперь ответь мне, и ответь честно – зачем тебе все это? Почему не оставила меня там, где мне должно было быть – с моей семьей? Какого черта убила всех, кто пытался мне помочь? С чего взяла, что я должна принадлежать тебе – я шла к этому придурку добровольно, так кто тебя просил вмешиваться? И учитывай, что я ни на гран тебе не благодарна – ни за спасение себя, ни за то, что произошло здесь. А теперь я иду домой. Мне еще похоронами заниматься.
Через несколько шатающихся шагов Птица оборачивается:
– Эй, кнопка рыжая, – и нет в ее голосе больше ни вызова, ни рычания, только бесконечная боль. – Я не на тебя напасть хотела.
А еще через метр-другой она просто падает, как подкошенная, и больше не шевелится.
Рыжая выходит из ступора, кидается на помощь – и тут же падает сама. Никакой боли на сей раз нет – просто тело враз стало чужим, ватным, перестало слушаться и теперь Ксень сидит задницей в луже и ничерта не может понять. Но она в сознании, и, кажется, может говорить, что и пытается сделать.
– И что за фигня? – выдает она, ощущая предательское головокружение и наблюдая перед глазами целый ворох жизнерадостных пестрых шариков.
– Откат, – странная баба оказывается рядом. – ты слишком резко и внезапно раскрылась, и теперь организм реагирует. У нее, – кивок на блондинку. – То же самое. Полежи, пройдет.
Женщина достает безвольное тельце из лужи и кладет на сухое место. На воротник приземляется что-то мелкое, и становится вовсе не мокро и не холодно.
– Я Аргона Феникс, кстати. Ну так, чтобы было как обращаться.
Ксень пытается пошевелиться, но пока не получается. При повороте головы в глазах опять начинают скакать пестрые шары, взрываясь облаками сверкающей пыли. Ей бы молчать сейчас, но клятое любопытство не дает.
– Окей, я не понимаю ничерта, – говорит она, наблюдая, как брюнетка ловко переворачивает блондинистую деваху, будто та и не весит ни грамма, и шлепает на ворот ее монструозной футболки металлическую круглую пуговицу. – Объясни, зачем надо было убивать этих… и почему это им надо убивать нас?
Женщина медлит. Краем глаза Рыжая замечает, что Птица тоже в сознании и слушает – так и сверлит злющими глазами, явно не верит, но пока молчит.
– Они, скорее всего, действовали по указке их повелителя. С него станется убить вновь обнаруженных на нейтральных землях магов, чтобы Свет не получил подкреплений. О, вам бы не захотелось познакомиться с этим… отродьем, – последнее слово, Ксень может поклясться в том, женщина произносит больше со страхом, чем с ненавистью. Остается только гадать, что же за существо может пугать эту тетку, которую, казалось бы, не пугает никто и ничто.
– Это не отвечает на вопрос, почему ТЫ убиваешь их, – включается, наконец, Птица. – не увиливай от ответа, ты… ты… Мымра-выдра… ШВАБРА!
Женщина запрокидывает голову и хохочет, тонкая синяя жилка на шее ходит в такт ее смеху, выдавливает наконец:
– Уважаю! – и тащит обеих к пустому куску в центре поляны, который начинает отливать чем-то серебристым… расплываться… медленно гаснуть…
– Ну вот, – фыркает спасительница. – Я им тут лекции читаю, а они сознание теряют. Ну ладно, зато хоть организм отдохнет. Надо подарить этой дурной ножик… А той дурной – щитовые браслеты… Ладно, подъем, труба зовет!
Никто не видит, как плывущие по воздуху девушки медленно влетают в открытый люк чего-то подозрительно напоминающего космический корабль, а за ним плавным слитным движением поднимается гибкая черная тень – его хозяйка. Никто не видит, как корабль растворяется снова, и лишь резкий порыв ветра тревожит траву да ломает пару окрестных деревьев.
Глава 1. Билет на свободу/Дорога в ад
Впрочем, девушки приходят в сознание довольно скоро, обнаружив себя на комфортных креслах внутри довольно небольшого полутемного помещения, больше всего похожего на рубку управления космического корабля из фантастических фильмов. Прямо по курсу, всего в паре шагов, сверкающая серебристым металлом и сотнями кнопочек и огоньков панель с торчащим из нее штурвалом; матовые стены медленно, но верно становятся абсолютно прозрачными, открывая вид на быстро удаляющуюся Землю. Еще несколько сидений остаются пустыми, и можно сделать вывод, что они с забравшей их женщиной наедине.
Ксень все еще не может пошевелиться, но прекрасно понимает, что ее пристегнули некоторой эластичной лентой к креслу, а ко второму, такому же – Птицу, которая злобно сверкает глазами и пытается пнуть свою похитительницу.
Ту это, похоже, забавляет.
– Эй, дамочка! – подает голос Ксень. – А давайте вы нас не видели, мы вас тоже, высадите нас на лавочку и мы по домам?
– Чтобы вас нашли Темные Лорды? – женщина избавляется от куртки – под ней обтягивающий черный комбинезон с тускло блестящими тканевыми вставками. – Не думаю. Эти ребята убьют вас, как только смогут.
– Слова. – цедит Птица. – Пока мы только видим как ты убила их!
Женщина замирает, словно впечатавшись лбом в стену, и начинает хохотать. У Птицы мелькает мысль, что эта баба попросту ненормальная маньячка, которой доставляет резать всех налево и направо.
– Убила… хха! Как же! Хотелось бы – но они живучие! Драссир максимум поваляется сутки и восстановится! А волк – и вовсе не живое существо. Их плодит Темный из собственной магии, и посылает везде, как подручных. Это, считайте, муляж…
– Темные, светлые – разницы пока не увидела, – бросает Птица, и ненависти в ее голосе не становится ни на гран меньше.
Хотя и радует, что пижонистый идиот все еще жив. Если не солгала эта безбашенная, совершенно лишенная тормозов женщина – при других обстоятельствах Птица восхищалась бы ей. Впрочем, и сейчас можно, почему нет, все равно они тут в плену, никуда их не выпустят – эта, вторая, не понимает, да и есть ли ей вообще куда идти? Неровно обрезанные рыжие пряди, одежда с чужого плеча, какая-то шальная радость от того, что случилось «чудо», что их вот прямо сейчас забирают – и ее, эту радость, видно, несмотря даже на предложение их высадить… Неблагополучная семья или детдом, делает вывод Птица, и крепко сжимает зубы, потому что ей идти теперь тоже, вроде как, некуда. То есть неправда, есть, к этим вот, идеальным, которые сами ее зовут, которые кричали ей бежать – не сбежала, дура, просто не смогла переставлять деревянные ноги, слишком много крови для одного дня.
Вторая… Вторая вообще отбитая какая-то, то ли в шоке, то ли случилось что… А и правда…
– Эй, рыжик. Ты-то чего так радостно всему веришь?
– Я не рыжик. Я Ксеня, – бурчит смешная рыжая девчонка, вызывая насмешливый фырк. – Мне кажется, она говорит правду. А ты с чего взяла, что эти…