Следователь от удивления поднял руки кверху.
– Ну и молодёжь пошла. Начитаются разных книжных теорий и давай права качать. Марш домой. Но так уж и быть, как-нибудь загляните ко мне в прокуратуру, я вас просвещу на примерах из следственной практики, какими могут быть преступники внешне и внутренне.
– Спасибо, товарищ Марфин, – девушка погладила свой аккуратный носик, – непременно воспользуемся вашим приглашением. Может, после вашего рассказа мне захочется поступить на юридический факультет.
– Согласно моей теории, – следователь усмехнулся, – вы как раз подходите для работы в правоохранительных органах. Всё, марш домой и не отвлекайте меня от ответственного дела.
Виктор и Таня в посёлок возвращались под ручку. Шли молча. Молчание нарушил парень.
– Если до завтрашнего вечера ничего не изменится, пойду к следователю прокуратуры Марфину и дам показания.
– Я с тобой.
– Сиди дома и там жди меня. Это моё дело.
– А может, нам попробовать обоим на юрфак поступать? – девушка дёрнула парня за руку.
– Отстань ты от меня с этими поступлениями. Давай сначала школу закончим. Проблемы надо решать по мере их возникновения.
– А может, ты меня уже разлюбил? Сиганёшь в армию и с концами.
– Ну что за девушка? Я так понимаю, тебе надо клясться в любви через каждый час.
– Клятву в любовь замешивать нельзя. Всякое может случиться, – Таня подставила Виктору свои пухленькие губы.
– Противоречие на противоречии и противоречием погоняет, – Виктор махнул рукой и поцеловал девушку.
Оказавшись на центральной улице, влюблённые через некоторое время столкнулись с матерью Веры Пономарёвой Людмилой Аркадьевной. Женщина с приятным лицом, выглядевшая моложе своих лет, с тревогой в голосе спросила:
– Вы с Лесных полян? Вера там была? Мне сказали, но я не успела. Что там происходило?
– Насколько мы поняли, там происходил какой-то следственный эксперимент, – ответил Виктор, – ваша дочь что-то рассказывала следователю и её, очевидно, подозревают в убийстве Механошина.
– Такого не может быть. Я думала её сразу же отпустят, – в глазах женщины появилось отчаяние, – мне надо в прокуратуру. Спасибо вам за информацию.
Виктор и Таня переглянулись и подумали: может быть, эта история закончится хорошо.
9
Около шести часов дня в кабинет прокурора вошли следователь, начальник милиции и начальник уголовного розыска.
– Рассаживайтесь, товарищи, – Крупнов взмахнул рукой, – итак, дело, о котором мы говорим уже несколько дней, благодаря вашим плодотворным усилиям пришло к неожиданному результату. А точнее мы своими делами это дело загнали в тупик. Особенно в этом деле преуспел товарищ Марфин, которому я и предоставляю слово.
– Товарищи коллеги, это сложнейшее дело, которое мне посчастливилось расследовать. Я благодаря своему аналитическому уму и под руководством профессионала своего дела товарища прокурора – великого организатора и вдохновителя всех наших дел – умудрился загнать его в тупик, из которого не видно конца, хотя мы этот конец совсем недавно держали в руках. Особенно его крепко держал товарищ прокурор, – следователь печально посмотрел на своего шефа.
Тот заметил:
– Вот только не надо переводить на меня стрелки. Давай по существу дела, товарищ Марфин, а то не быть тебе нашим товарищем в этом деле и в других делах вне работы.
– Итак, о следственном эксперименте, – невозмутимо продолжил Марфин, – вчера после совещания мне пришла в голову оригинальная идея. Для её воплощения в жизнь мы с участковым инспектором Кайгародовым, прихватив понятых, побывали на Лесных полянах у известного прошлогоднего кострища и переместили известное бревно на противоположную сторону костра, вымазав один его конец углём, а прежний след от бревна замаскировали. Сегодня утром я лично сбегал туда и проверил, всё ли на месте, и только после этого мы вышли на эксперимент.
– Потрясающая работоспособность, – заметил начальник уголовного розыска, – нам бы в отдел тебя. Уж тогда точно все преступления были бы раскрыты.
– Прошу не отвлекать товарища Марфина от рассказа, как он всех нас загнал в тупик, после которого ему светит лишь одна дорога в твой угрозыск, – прокурор грозно приподнял брови, – продолжайте доклад, товарищ следователь.
Марфин невозмутимо продолжил:
– Результаты эксперимента превзошли все мои ожидания. На месте преступления ни в день убийства Механошина, ни раньше, ни позже Пономарёвой не было. Если бы она там была, то не могла ни заметить, что бревно лежит на другом месте. Кроме этого, я задал ей несколько уточняющих вопросов, которые также подтверждают мой вывод.
– Оригинально! – воскликнул майор Гончаров, – и спасибо тебе, товарищ Марфин, за тупиковую перспективу в тупиковом деле. Теперь моя перспектива – снова ноги в руки, язык на плечо и вперёд.
– Не так всё плохо, товарищи, – усмехнулся следователь, – мой эксперимент высветил тоненький лучик, наметивший нам путь к выходу. Я, общаясь с Верой, убедился, что она явно кого-то прикрывает. Отец исключается. Он в то время был на вахте на Севере. А вот к матери девушки Людмиле Аркадьевне стоит присмотреться.
В это время на столе зазвонил служебный телефон. Крупнов поднял трубку, хмыкнул в неё и произнёс:
– Пусть войдёт.
Через несколько секунд в кабинет вошла мать Веры, которая сразу же заявила:
– Освободите мою дочь, пожалуйста. Она невиновна в смерти негодяя. Это я там была с Механошиным в начале декабря.
Крупнов привстал и двумя руками указал на стул:
– Присаживайтесь. Мы только что говорили о вас. Расскажите нам, как всё произошло тогда.
Женщина села в торце стола.
– Эта тварь преследовала мою дочь и угрожала ей расправой, если она не согласится вступить с ним в половую связь. Я видела страдания дочери. Мужу она боялась признаться, чтобы не получилось большей беды. Про слухи об изнасиловании Веры я сейчас не хочу говорить, и вы мне о них вопросы не задавайте. Будем считать, что изнасилования не было. Однажды моё терпение лопнуло, и я заманила зверя в тайгу, пообещав напоить его там водкой. На поляну я пришла первой. Было холодно. Пришлось развести костёр. Механошин явился вскоре и был уже пьян, однако спросил меня про водку. Я отдала ему бутылку, и он сразу же её ополовинил, после чего задал вопрос, о чём будем разговаривать. Я попросила его отвязаться от Веры, предложив вместо неё себя. Механошин оскалился и заявил, что хочет меня прямо у костра на снегу и предложил показать груди. Я расстегнула пальто и сказала, что здесь не могу и то, что он хочет, лучше сделать дома. Но он, увидев на груди брошь-бабочку, которая была приколота к кофте, принадлежащей дочери, вдруг набросился на меня и стал лапать, а потом полез под юбку. Я стала сопротивляться и в какой-то момент схватила палку, что лежала у ног, и нанесла насильнику удар по голове, после чего без оглядки побежала домой. На следующий день я у бабушки Механошина поинтересовалась, где её внук. Она мне ответила, что он уехал в город. И я успокоилась. А вчера вы вдруг задержали дочь. Я думала, что вы её сразу и отпустите, но она, испугавшись за меня, очевидно, наплела вам небылиц, и вы её взяли и записали в убийцы, что не соответствует действительности, – женщина с появившимися на глазах слезами опустила голову, – у меня, граждане начальники, всё.
Начальники переглянулись и покачали головами. Прокурор, также продолжая покачивать головой, произнёс:
– Придётся вас, гражданка Пономарёва, поместить в камеру на установленный законом срок. И дочка в камере по соседству пока побудет, – Крупнов посмотрел на начальника милиции. Тот взглянул на начальника уголовного розыска. Майор подскочил с места и, связавшись по телефону с дежурным милиции, рявкнул: