– Барон-барон. Тебе ада не избежать, – вещает адский лорд, будто читая мысли Витольда: У Сатаны муки вечные. А у нас душевно и тепло. Не санаторий, конечно, но триста лет не вечность. При этом гарантирую – ты раскаешься. А кто раскаялся, тот праведник. Праведнику уготован рай. За твое злодейство и золото получишь и вечное блаженство. Сам подумай. – Дьявол замолчал, а змей прильнув к уху Antihero815 шепчет: «Какой к чертям санаторий? В этом веке их еще нет!»
– Значит, я подписываю и золото мое?
– Да, – со вздохом кивает дьявол. Барон оглядывается в поисках пера. На столе звенит мизерикордия. – Кровью.
Барон с вызовом смотрит на адское отродье и режет кинжалом ладонь. Затем прикладывает ее к договору.
Лорду ада сразу скучно, зевает, аккуратно складывает пергамент и кладет за пазуху.
– До встречи барон, а мне с епископом еще разбираться. – Antihero815 быстро уходит за дверь. Барон глядит ему в след. Довольный оборачивается. А золота нет.
– Сука… Кинжал… Яд…– карает запоздалым осознанием Создатель. Тело Витольда плашмя падает на заплеванный пол. Сердце бешено стучит. И останавливается.
***
В лесу на полянке, дьявол снимает с шеи змея и кидает оземь. Хлопок. Дым рассеивается – с кошелём в обнимку спит светловолосый юноша. Пленительный в наготе розового тела. Набухший пенис иногда подрагивает.
– Бабы снятся, – улыбается дьявол. – Алеша просыпайся.
– А что, епископа уже пожарили? – белозубо зевая, Алеша взлетает в небо. –Ага полыхает. Значит скоро Бонифаций прибежит. О. Вот и Бонька.
На полянке собака, в холке с теленка. Острые уши, роговой гребень на спине, шерсть в проплешинах. Смердит гнилью.
– Собачка моя. Фу, вонючка. Опять с погоста жрал. –дьявол чешет псу за ушами, а тот пытается лизнуть лицо хозяину.
– Алеша, а ты зачем у Витольда золото забрал?
Алеша спускается на землю и глядя на колдуна зелеными глазами, произносит:
– Епископу хотел вернуть. А он взял и помер. Бедным раздам. В ближайшем борделе.
– И кто из нас дьявол?
– Фрейд считает, что дьявола нет, – друзья оценивающе посмотрели друг на друга и расхохотались.
Алеся Турбан
«Старый дворик»
Смеркалось.
Из темноты арки дома номер сорок пять отделилась фигура в темном плаще с капюшоном на голове и быстро зашагала через двор к пятому подъезду. Ровно через пять минут окно на пятом этаже осветилось яркой вспышкой. Раздался резкий звук разбитого стекла и черный силуэт полетел вниз, взметнулся полами плаща и кучей рухнул в самый центр круглого цветника.
На первом этаже загорелся свет и из окна показалась кислая физиономия полной рыжеволосой дамы. Она смачно зевнула во весь рот и стала крутить головой, пытаясь найти причину шума.
– Шо такое? – выкрикнула она. – Шо за безобразие? Шо кто удумал, порвать евону мать!
Дама надела на нос очки и посмотрела вниз. Клумба была безжалостно растоптана. Человек в плаще исчез.
– Шоб вас подрали одесские черти! – закричала она так, что свет зажегся на многих этажах. – Убийцы! На тебе такое выкинуть! Таки напрочь спохабили мою прекрасную клумбу!
Из квартиры на втором этаже, прямо над окном рыжей толстухи, вылезла прокуренная плешивая голова старого профессора и слеповато щурясь изрекла:
– Что такое, чего вы так орете, Роза Абрамовна?
Казалось, весь дом глубоко вздохнул, предвкушая полночи словесных изливаний. Роза Абрамовна не была одесской еврейкой, но очень любила ею казаться. А как известно, эти дамы отличаются самыми длинными языками в мире.
Но нет, как раз таки рядом с разбитым окном на пятом этаже скрипнула балконная дверь и появилась тонкая фигура в длинном черном платье, освещенная только лишь огоньком сигареты, которую та держала у губ, втягивая дым через курительный мундштук.
Все замерли, ибо давно знали, что старуха с пятого настоящая ведьма.
– Всем спать, – резко бросила она, выпустив из губ мундштук. – Это мой старый кот неудачно вывалился из окна. Ваша куцая клумба не стоит таких громких вздохов. Поверьте мне, Роза Абрамовна, жертва была оправдана, – подытожила она. И тотчас все окна захлопнулись, свет погас и даже Роза Абрамовна бесшумно исчезла за своей шторой.
Черная старуха сделала пару затяжек, внимательно оглядывая двор.
Пусто.
Стукнула пальцем по деревяшке мундштука, и сигарета щелчком вылетела, отправившись прямиком в центр вытоптанной клумбы. Как только она коснулась земли, исчезнувший несколько минут назад человек в плаще появился вновь. Это была женщина. Она лежала ровнехонько по центру круглой клумбы. Капюшон сполз с головы, обнажив сивую копну грязных волос. Лицо ее было серое, сморщенное как трухлявый сморчок, изуродовано крупными оспинами.
Старуха спрятала мундштук в карман и, лихо перемахнув через перила балкона, оказалась рядом с телом.
– Сколько раз говорить, сюда соваться бесполезно, – хмыкнула она и, схватив женщину за ногу, потащила в сторону арки. Тело было легкое, словно высушенное и заполненное трухой, истощало неприятный кисловатый запах.
Ночь опустилась плотной кофейной гущей на город. И только посреди парка яркой вспышкой взметнулся большущий костер. Старуха подбросила в него веток, а потом ухватила за пятку свою жертву и подтянула к самому огню. Та очухалась и попыталась сопротивляться, схватив старуху за подол длинного платья. Но безрезультатно. Словно по волшебству огонь метнулся в сторону жертвы и мгновенно слизал ее с лица земли.
Когда костер почти затух, старуха увидела грязные пятна на платье. Резким движением оторвала лоскут ткани и швырнула в угольки. Взметнувшись вспышкой последний раз, огонь мгновенно слизал лоскуток и затух.
Изредка покашливая и глухо постукивая деревянными каблуками по дороге, старуха направилась назад, в свой старый дворик. Это был единственный дворик в городишке, которого не коснулась своей костлявой рукой эпидемия холеры. Поговаривают, что именно после той ночи холера навсегда исчезла из города.
Вера Бересклет
«Зая»
Мы переехали в этот район две недели назад, сразу после окончания школьных занятий. Одним переездом убили всех зайцев, как шутил папа: его работа теперь была совсем рядом, новый район не загибал цены на аренду, а совсем недалеко начинался лес. Правда, в него без родителей ходить не разрешалось, но наша компания и не расстраивались – сразу за домами начиналась огромная пустошь, с заброшенными железнодорожными путями, маленькой речкой и безграничными возможностями для игр.