— Ваша лошадь вышла ночью из конюшни и, открыв дверь,
очутилась в сарае. При виде её пантера сломала клетку и выскочила
на волю… Вы ещё ответите за несчастья, которые могут от этого
opnhgnirh! — прибавил угрожающим голосом укротитель. — Я
подвергнусь смертельной опасности, загоняя зверя в клетку.
— Но лошадь-то моя… спасите мою лошадь! — продолжал с
отчаянием умолять Дагобер.
Предсказатель скрылся.
Рев зверей и крики Дагобера подняли на ноги всех слуг
постоялого двора. Повсюду мелькали огоньки, раскрывались окна, и
вскоре на двор сбежались слуги с фонарями в руках. Они окружили
солдата и старались узнать, что происходит.
— Там моя лошадь… а один из зверей этого мерзавца вырвался из
клетки! — кричал Дагобер, продолжая трясти дверь.
При этих словах служители, и так уже напуганные ревом, в
панике бросились прочь, чтобы предупредить хозяина.
Легко себе представить, какое мучительное волнение испытывал
Дагобер, ожидая, пока откроется дверь.
Бледный, задыхающийся, он прислушивался, прижав ухо к замку.
Мало-помалу рев стих… Слышно было только глухое ворчание,
затем раздалось резкое, отрывистое приказание Предсказателя:
— Смерть… сюда… Смерть!
Ночь была так темна, что солдат не заметил, как Голиаф
прополз по черепичной крыше и влез на чердак через окно.
Вскоре ворота гостиницы снова открылись. Появился хозяин с
ружьем в руках в сопровождении нескольких слуг. Он осторожно
продвигался вперед. Сопровождавшие его были вооружены кто вилами,
кто палками.
— Что здесь происходит? — спросил хозяин, подходя к Дагоберу.
— Что за шум в моей гостинице? Черт бы побрал вас всех — и
укротителей зверей, и олухов, не умеющих как следует привязать
лошадь… Если ваша скотина ранена, тем хуже для вас… Это научит вас
быть внимательнее.
Не обращая внимания на упреки, солдат продолжал
прислушиваться к тому, что происходило в сарае, и махнул рукой,
чтобы ему не мешали. Вдруг послышался свирепый рев зверя и
страшный крик Морока. Затем пантера жалобно завыла.
— Вы виновник этого несчастья! — закричал перепуганный
хозяин. — Слышали крик? Быть может, Морок опасно ранен…
Дагобер хотел ответить, как вдруг дверь распахнулась, и
Голиаф показался на пороге.
— Можно войти, — сказал он, — опасности больше нет.
Внутренность зверинца представляла мрачное зрелище.
Морок, бледный, едва скрывая под внешним спокойствием
волнение, стоял на коленях у клетки пантеры и горячо молился, о
чем можно было судить по жестам и движению губ. При виде хозяина и
слуг он поднялся с торжественным возгласом:
— Благодарю тебя, Господи, что Ты даровал мне силу и помог
ещё раз победить!
И, скрестив руки на груди с гордым и повелительным видом, он,
казалось, торжествовал победу над пантерой, которая, лежа на полу
своей клетки, испускала жалобный вой. Зрители, не подозревая о
кольчуге и латах Морока, приписывали все это страху, внушаемому
укротителем зверям, и стояли пораженные могуществом и
неустрашимостью человека, казавшегося им сверхъестественным
существом.
Невдалеке, опираясь на ясеневую пику, стоял Голиаф… Труп
Весельчака лежал в луже крови около клетки пантеры.