Описать её ужас, отвращение, оскорбленное чувство
стыдливости, когда она, откинув волосы с лица, залитого слезами,
увидела себя почти нагой в руках отвратительных мегер —
невозможно. Сперва она громко закричала от негодования и стыда, а
затем, желая избавиться от взглядов этих ужасных женщин, быстрым и
порывистым движением сбросила со стола стоявшую на нем лампу,
которая тотчас же потухла, упав на пол. В наступившей темноте
несчастное дитя укуталось с головой в одеяло, разразившись
громкими рыданиями.
Сиделки приписали крики и поступок Адриенны припадку буйного
помешательства.
— Ах, так вот какие штуки! Опять потушила лампу, видно, у
тебя это привычка!.. — со злостью закричала Томас, ощупью
подвигаясь в темноте. — Ну, так подожди… мы тебя уймем на эту ночь
рубашкой, как и верхнюю помешанную; я тебя уже предупреждала.
— Держи её, Томас, хорошенько, — сказала Жервеза, — я пойду
за огнем… вдвоем-то с ней справимся…
— Поторопись только… она хоть и тихоня с виду, а, должно
быть, совсем бешеная. Придется всю ночь её караулить.
Грустный, тяжелый контраст.
Утром Адриенна встала радостная, веселая, свободная, среди
роскоши и богатства, окруженная нежными и старательными заботами
трех прелестных девушек, которые ей прислуживали. Ее великодушная,
взбалмошная головка задумала волшебный сюрприз для молодого
индийского принца, её родственника… Адриенна приняла самое
благородное решение относительно сирот, приведенных Дагобером… В
беседе с госпожой де Сен-Дизье она представала то гордой, то
чувствительной, то грустной, то веселой, то ироничной, то
серьезной, мужественной и прямой… Наконец, в этот проклятый дом
она явилась с желанием просить о помиловании честного,
трудолюбивого ремесленника…
А вечером, коварно завлеченная в западню, Адриенна была
брошена на руки грубых, мерзких сиделок в доме для умалишенных, и
её нежное тело было стянуто ужасной одеждой: смирительной
рубашкой.
Страшную ночь провела мадемуазель де Кардовилль под
присмотром двух мегер. Но каково же было её удивление, когда
утром, около девяти часов, в комнату вошел доктор Балейнье со
своей обычной, любезной, добродушной, отеческой улыбкой.
— Ну дитя мое, — начал он ласковым, дружеским тоном, — как вы
провели ночь?
3. ПОСЕЩЕНИЕ
Благодаря мольбам, а главное обещанию Адриенны вести себя
послушно сиделки сняли с неё смирительную рубашку ещё ночью. Утром
она сама встала и оделась одна, в чем ей никто не препятствовал.
Девушка сидела на краю кровати. Ужасная ночь пагубно повлияла
на её впечатлительную и нервную натуру. Об этом свидетельствовали
и глубокая бледность, и расстроенное выражение лица, и мрачно
горевшие лихорадочным блеском глаза, и нервные вздрагивания, время
от времени сотрясавшие тело. При виде вошедшего доктора, одним
знаком удалившего из комнаты Томаса и Жервезу, Адриенна просто
остолбенела от изумления. Дерзость этого человека, осмелившегося
явиться ей на глаза после всего, что произошло, вызвала у неё
нечто похожее на головокружение… А когда доктор как ни в чем не
бывало повторил свою обычную фразу — «Как вы провели ночь?» —
Адриенна поднесла руки к горящему лбу, чтобы удостовериться, не
видит ли она все это во сне.