Он спросил
меня, не входил ли сюда молодой человек в синей блузе… Он назвал
его Агриколем Бодуэном и уверял, что должен сообщить ему нечто
весьма важное…
— Это мое имя, — сказал Агриколь. — Они хотят выманить меня
хитростью…
— Несомненно! — согласилась Адриенна. — Так, следует
разрушить их замыслы… Что ты ему ответила, дитя мое? — прибавила
она, обращаясь к Гебе.
— Я ответила, что не понимаю, о ком он говорит.
— Отлично! Что же сделал любопытный господин?
— Он ушел.
— Но он сейчас вернется! — сказал Агриколь.
— Очень может быть! — отвечала Адриенна. — Поэтому вам нужно
остаться здесь на несколько часов… Я принуждена, к несчастью, на
время удалиться: у меня неотложное свидание с княгиней Сен-Дизье,
моей теткой. Оно стало ещё более необходимым, учитывая сведения,
сообщенные вами о дочерях маршала Симона. Значит, вы непременно
должны остаться, а то вас сразу же задержат, как только вы выйдете
nrq~d`.
— Простите меня, мадемуазель… но я не могу согласиться… я не
могу принять вашего великодушного предложения…
— Почему же?
— Меня попытались вызвать на улицу, чтобы не входить сюда
именем закона; но теперь, если я не выйду, они ворвутся к вам… Я
никогда не соглашусь подвергнуть вас таким неприятностям. Да и что
мне тюрьма, раз я спокоен за мать?
— А её горя, беспокойства, страха вы в расчет не принимаете?
А отец ваш, эта бедная девушка, любящая вас, как брата, вы их
забыли? Послушайтесь меня, избавьте вашу семью от лишних терзаний…
Оставайтесь здесь; я уверена, что ещё до вечера, залогом или чем
другим, я добьюсь того, что вас избавят от этой неприятности…
— Но ведь если бы даже я и принял вашу великодушную помощь,
все равно меня здесь найдут и арестуют.
— Ну, уж нет! Между прочим, этот павильон служил некогда
_маленьким домиком_! — засмеялась Адриенна. — Видите, в каком
оскверненном месте я живу! Так вот в этом самом павильоне есть
потайная комната, так ловко устроенная, что никому её никогда не
найти. Жоржетта вас туда проведет, и вы там посидите… Можете на
досуге написать мне стихи, если ситуация вас вдохновит.
— Как вы добры! — воскликнул Агриколь. — Чем я заслужил
столько милостей?..
— Как чем? Допустим даже, что ни ваше положение, ни ваш
характер не вызывали бы во мне интереса. Представим себе, что я
ничем не обязана вашему отцу за его трогательные заботы о моих
родственницах, дочерях маршала Симона, — но остается Резвушка!..
Подумайте о ней, месье! — сказала, весело улыбаясь, Адриенна. — О
Резвушке, которую вы возвратили моей нежной привязанности!..
Видите, мой милый, — прибавила эта странная и сумасбродная
девушка, — если я так весела, то это доказывает, что я нисколько
за вас не боюсь… Кроме того, я чувствую себя сегодня особенно
счастливой. Итак, прошу вас, дайте мне скорее ваш адрес и адрес
вашей матери, а затем следуйте за Жоржеттой и сочините для меня
какие-нибудь милые стихи, если только не очень соскучитесь в своей
тюрьме, куда попали, чтобы избежать тюрьмы же…
Пока Жоржетта провожала кузнеца в тайник, Геба подала своей
госпоже серую бобровую шляпку с серым же пером, так как Адриенне
надо было пройти через весь парк, чтобы добраться до большого
дома, где жила княгиня Сен-Дизье.