— Я прошу и вас… принять уверения…
— Знаете, месье, если вы будете так тянуть ваши извинения, то
вам придется снова извиняться за их бесконечность… эдак и конца не
будет.
При этих словах Агриколя, вызвавших улыбку на устах молодых
девушек, Дагобер начал горделиво крутить свои усы…
— Экой умница-парень, — шепнул он своей жене, — тебе-то это,
конечно, не в диковинку, ты привыкла!
Между тем церемонный господин вышел, наконец, из комнаты,
окинув напоследок внимательным взором и сестер, и Агриколя, и
Дагобера.
Через несколько минут, пока Франсуаза, разложив для себя на
полу матрац, застлала чистым бельем постель для сирот и стала
укладывать девушек с истинно материнской заботливостью, Агриколь с
отцом поднимались в мансарду кузнеца.
В то время, когда Агриколь, освещая дорогу, проходил наверх
мимо двери Горбуньи, та, скрываясь в тени, быстро шепнула ему:
— Агриколь, тебе грозит большая опасность, нам необходимо
переговорить…
Хотя это было сказано так поспешно и так тихо, что Дагобер
ничего не слыхал, но внезапная остановка вздрогнувшего от
удивления Агриколя обратила его внимание.
— Что такое, сынок, что случилось?
— Ничего, батюшка… Я только боялся, что тебе темно.
— Будь спокоен… Сегодня у меня ноги и глаза пятнадцатилетнего
сорванца.
И, не замечая озадаченного лица сына, солдат взошел в
маленькую мансарду, где они должны были ночевать.
Выйдя из дома, где он искал в квартире жены Дагобера швею,
вежливый господин поспешно направился в конец улицы Бриз-Миш. Он
подошел к фиакру, стоявшему на маленькой площади у монастыря Сен-
Мерри.
В глубине фиакра сидел закутанный в шубу Роден.
— Ну что? — спросил он.
— Обе девушки и человек с седыми усами вошли к Франсуазе
Бодуэн, — ответил тот. — Прежде чем постучаться, я несколько минут
подслушивал у дверей; девушки ночуют сегодня в комнате Франсуазы,
старик с седыми усами ляжет у кузнеца.
— Отлично! — сказал Роден.
— Я не смел настаивать сегодня на свидании с Горбуньей, чтобы
поговорить о Королеве вакханок. Завтра я пойду к ней, чтобы
узнать, какое впечатление на неё произвело письмо, полученное
сегодня по почте, относительно молодого кузнеца.
— Непременно сходите. Теперь отправляйтесь от моего имени к
dsunbmhjs Франсуазы Бодуэн. Хотя уже поздно, но скажите ему, что я
жду его на улице Милье Дез-Урсэн, чтобы он тотчас туда явился, не
теряя времени… проводите его сами. Если меня ещё не будет,
подождите. Предупредите его, что речь идет о вещах необыкновенно
важных.
— Все будет исполнено в точности, — ответил вежливый
господин, низко кланяясь Родену, фиакр которого быстро отъехал.
5. АГРИКОЛЬ И ГОРБУНЬЯ
Через час после описанных нами событий глубокая тишина царила
на улице Бриз-Миш.
Мерцающий огонек, проходивший сквозь рамы стеклянной двери из
комнаты Горбуньи, указывал, что она ещё не спит. Ее несчастная
конура, лишенная воздуха и света даже днем, освещалась только
через дверь, выходившую в полутемный узкий коридор, проделанный
под самой крышей.