Горбунья, — будем так называть её и мы, — родилась в этом же
доме, где жена Дагобера поселилась более двадцати лет тому назад.
Молодая девушка, так сказать, и воспитывалась вместе с Агриколем и
Габриелем. Бывают несчастные создания, с самого рождения
обреченные на горе. У Горбуньи была сестра, необыкновенно
хорошенькая девушка; их мать, Перрина Соливо, вдова разорившегося
торговца, отдала красавице всю свою слепую и безумную любовь, а на
долю некрасивой дочери оставила только презрение и жестокую брань.
Бедная девочка убегала к Франсуазе, чтобы излить горе в слезах, и
последняя, обласкав её и утешив, принималась по вечерам учить
Горбунью шить и читать, чтобы развлечь бедного ребенка. Привыкшие,
как и мать, к страданию, Агриколь и Габриель не только не
преследовали Горбунью насмешками, как другие дети, Которые
забавлялись, мучая и даже избивая бедную девочку, но всегда и
всюду являлись её любящими защитниками и покровителями.
Ей было пятнадцать лет, а сестре Сефизе семнадцать, когда
мать умерла, оставив девушек в страшной нищете. Сефиза была
неглупая, ловкая и проворная девица, но, в противоположность
сестре, она принадлежала к тем живым, беспокойным и пылким
натурам, у которых жизнь бьет через край, а потребность в
движении, в воздухе, удовольствиях становится абсолютно
непреодолимой. Она была, пожалуй, доброй девушкой, хотя и сильно
избалованной. Сначала Сефиза слушалась благоразумных советов
Франсуазы, переломила себя, выучилась шить и целый год работала
вместе с сестрой. Но жизнь, полная страшных лишений, когда самый
упорный труд вознаграждался так плохо, что девушке приходилось
терпеть голод и холод, не могла удовлетворить неспособную к
сопротивлению Сефизу. Она была слишком молода, хороша и пылка для
подобных страданий, а кругом столько соблазна, ей делали так много
блестящих предложений, которые подавали надежду быть ежедневно
сытой, не дрожать от холода, прилично и чисто одеваться, не гнуть
спины над работой в течение пятнадцати часов в темной и вредной
для здоровья конуре. Сефиза не устояла и уступила желаниям клерка
из нотариальной конторы, который, конечно, не замедлил её бросить.
Тогда она перешла к приказчику из магазина, бросила его, в свою
очередь, наученная горьким опытом и сошлась с коммивояжером. Затем
и его она покинула ради новых поклонников. Словом, после целого
pd` измен и переходов от одного к другому Сефиза, через год или
два, сделалась кумиром в среде гризеток, студентов и приказчиков,
приобрела такую репутацию на загородных пирушках благодаря
решительности характера, оригинальности ума и неутомимой страсти к
наслаждениям всякого рода, а главное — благодаря безумной и шумной
веселости, что её единодушно назвали _Королевой вакханок_, и она
оказалась вполне достойной своего безумного королевства.
Со времени шумной коронации бедняжка Горбунья очень редко
получала известия о старшей сестре. Она горько о ней сожалела и
продолжала свой неустанный труд, еле-еле дававший ей _четыре
франка_ в неделю. Выучившись у Франсуазы шить белье, молодая
девушка занималась приготовлением грубых рубашек для простонародья
и солдат. Платили за них _три франка за дюжину_. Рубашку надо было
сшить, отделать каймой, приладить воротник, обметать петли,
пришить пуговицы — короче говоря, работать от двенадцати до
пятнадцати часов в сутки; в неделю больше четырнадцати или
шестнадцати штук сделать было невозможно. Таким путем и
зарабатывала она до _четырех франков_ в неделю.
Несчастная девушка не являлась исключением: напротив, тысячи
девушек и прежде, и теперь зарабатывают не больше.