— Трудно это объяснить, так как я сам ничего не понимаю! Вот
эти девочки, — и, лукаво улыбаясь, он показал на сестер, —
считали, что понимают больше меня… Они меня уверяли: «Вот видишь,
нас вывел отсюда архангел, а ты ещё говорил, что охотнее доверишь
нас Угрюму, чем архангелу»…
— Габриель!.. я вас жду! — послышался отрывистый голос,
заставивший миссионера вздрогнуть.
Дагобер и сестры живо обернулись… Угрюм глухо заворчал. Это
был Роден. Он стоял в дверях коридора. Лицо его было спокойно и
бесстрастно, он бросил быстрый и проницательный взгляд на солдата
и обеих сирот.
— Что это за человек? — спросил Дагобер, которому очень не
понравилась отталкивающая физиономия Родена. — Какого черта ему от
тебя надо?
— Я еду с ним! — грустно и принужденно ответил Габриель.
Затем он прибавил, обращаясь к Родену: — Простите, сейчас я буду
готов.
— Как, ты уезжаешь? — с удивлением спросил Дагобер. — В ту
минуту, когда мы нашли друг друга? Нет, уж… извини… я тебя не
пущу, нам надо многое обсудить. Мы вместе поедем… это будет
настоящий праздник.
— Невозможно… он старший по званию… я обязан повиноваться!
— Твой начальник? Но одет как буржуа.
— Он не обязан носить духовное платье…
— Ну, а раз он не в форме и раз тут нет полицейских, пошли-ка
его к…
— Поверьте мне, что если бы можно было остаться, я бы ни
минуты не колебался!
— Действительно, что за противная рожа! — прошептал Дагобер
сквозь зубы.
Затем он прибавил:
— Хочешь, я ему скажу, что он доставит нам большое
удовольствие, если уедет один?
— Прошу вас, не надо, — сказал Габриель. — Это бесполезно… Я
знаю свои обязанности… и согласен во всем с моим начальником.
Когда вы приедете в Париж, я приду повидать вас, матушку и брата
Агриколя.
— Ну, нечего делать. Недаром я солдат и знаю, что за штука
субординация, — с досадой заметил Дагобер. — Надо покоряться.
Значит, послезавтра мы увидимся в Париже?.. Однако у вас
дисциплина-то строгонька!
— О да! очень строга! — подавляя вздох, сказал Габриель.
— Ну, так поцелуй меня скорее и до скорого свидания: двадцать
четыре часа быстро пройдут.
— Прощайте, прощайте, — с волнением говорил Габриель, обнимая
ветерана.
— Прощай, Габриель, — прибавили сестры со слезами в голосе.
— Прощайте, сестры! — сказал Габриель и вышел вместе с
Роденом, не пропустившим в этой сцене ни слова, ни жеста.
Через два часа Дагобер и сироты выехали из замка, чтобы
отправиться в Париж, не зная, что Джальма задержался в Кардовилле,
так как раны его были опасны.
Метис Феринджи остался с молодым принцем, так как, по его
словам, он не хотел покинуть земляка.
Теперь мы проводим нашего читателя на улицу Бриз-Миш к жене
Дагобера.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. УЛИЦА БРИЗ-МИШ
1. ЖЕНА ДАГОБЕРА
Следующие события происходили в Париже, на другой день после
того, как спасшихся после кораблекрушения приютили в замке
Кардовилль.