— Разве моя
вина, если этой даме кто-нибудь другой расхвалит того священника?
Что же я-то могу тогда сделать?
— Что? Ну, видите, я знаю, что если люди, живущие здесь
издавна, люди, достойные доверия, которых она будет видеть
ежедневно… станут хвалить ей как можно чаще моего протеже, а
другого священника бранить, рассказывая о нем разные ужасы… то
несомненно она им поверит… и вы останетесь здесь управляющим!
— Но… ведь это будет уже клевета! — вскричал Дюпон.
— Ах, милейший месье Дюпон! — с грустным упреком заметил
Роден. — Как вы могли подумать, что я способен дать вам дурной
совет?.. Я просто высказал предположение! Вы желаете остаться
здесь управляющим, и я указываю вам способ им сделаться… Способ
этот самый верный… а остальное в вашей воле!
— Но, месье…
— Позвольте, позвольте… Еще одно условие… и более
обязательное, чем первое… К несчастью, случается, что недостойные
служители церкви, пользуясь слабостью престарелых особ,
уговаривают их завещать или передать имение себе или другому
подставному лицу. Я твердо надеюсь, что тот, за кого я хлопочу,
этого не сделает… Но все-таки, чтобы снять с меня ответственность,
а главное, снять её с себя — так как этот священник попадет сюда
благодаря вашим же хлопотам… вы должны будете еженедельно два раза
писать мне подробные письма, касающиеся занятий, привычек, гостей
и даже книг госпожи де ла Сент-Коломб… Влияние духовника
отражается на всей жизни кающейся, и я хочу знать все о поведении
моего протеже, так, чтобы он и не подозревал об этом… И если
случатся какие-либо события… то, благодаря сведениям, получаемым
от вас еженедельно, я буду знать все вовремя!
— Но ведь это целая система шпионажа! — воскликнул в ужасе
Дюпон.
— И как вам не стыдно, мой милый господин Дюпон, таким
позорным именем пятнать самую чистую, самую благородную склонность
человека… склонность к доверию?.. О чем я вас прошу? Только о том,
чтобы вы с полным доверием писали мне про все, что здесь
происходит!.. При точном исполнении двух условий вы останетесь
управляющим… Если же нет… то, как мне это ни больно, я должен буду
рекомендовать госпоже де ла Сент-Коломб другого человека!
— Месье, умоляю вас, — взволнованным голосом начал Дюпон. —
Будьте великодушны… не ставьте мне таких условий… Мы с женой
слишком стары, чтобы искать новое место… Пожалейте нас, не
испытывайте сорокалетнюю честность угрозой голода и нищеты… Страх
— дурной советник.
— Вы просто большое дитя, милейший господин Дюпон… Я даю вам
неделю на размышление… затем буду ждать ответа…
— Пожалейте нас… прошу вас, умоляю!..
Эта беседа была прервана страшным гулом; береговое эхо
повторило его несколько раз.
Затем, снова и снова повторилось то же явление.
— Пушка!.. — воскликнул, вскочив с места, Дюпон. — Пушка!
Должно быть, какое-нибудь судно гибнет или требует лоцмана!..
— Друг мой, — сказала, вбегая в комнату, госпожа Дюпон, — с
террасы видны два корабля, пароход и парусное судно, почти без
мачт… волны гонят его прямо на берег… парусник дает пушечные
сигналы в знак того, что гибель близка… Несчастные погибли!.