В.»
В 10 часов утра Магаль отправился с этим посланием на пароход
«Рейтер». В 11 часов труп Магаля, удушенного так, как душат
фансегары, лежал в тростниках у того места, где стояла его лодка,
на которой он должен был ехать к пароходу. Когда труп был найден
после отхода «Рейтера», письма господина Ван-Даэля при нем не
нашлось, а также не нашлось и записки к капитану парохода. Поиски
Феринджи тоже оказались тщетными. Нигде на Яве не могли найти
страшного главаря душителей.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗАМОК КАРДОВИЛЛЬ
1. ГОСПОДИН РОДЕН
Три месяца прошло с тех пор, как Джальма был заключен в
тюрьму Батавии за принадлежность к секте душителей. Следующая
qvem` переносит нас во Францию, в начало февраля 1832 года, в
замок Кардовилль. Это старинное феодальное жилище построено на
высоких утесах Пикардии, близ Сен-Валери, опасного места в проливе
Ламанш, где нередко разбиваются корабли из-за господствующих здесь
северо-западных ветров.
В замке слышен вой и шум бури, поднявшейся за ночь. Волны с
грохотом и треском, напоминающим артиллерийские залпы, яростно
разбиваются о высокие утесы, над которыми господствует древний
замок… Уже около семи часов утра, но так темно, что свет не
проникает сквозь окна обширной комнаты, расположенной в нижнем
этаже замка. Несмотря на раннее время, в этой комнате, при свете
одинокой лампы, сидит за шитьем добродушная старушка лет
шестидесяти, одетая, как обыкновенно одеваются зажиточные фермерши
в Пикардии. Неподалеку от нее, за большим столом сидит её муж,
вероятно ровесник по летам, и раскладывает по сортам в небольшие
мешочки пробы ржи и овса. Лицо старика отражает ум и честность;
открытое, доброе, оно не лишено, однако, добродушного, наивного
лукавства. На нем домашняя темно-зеленая куртка, а высокие
охотничьи сапоги надеты поверх черных бархатных панталон.
Буря, свирепствующая на улице, подчеркивает уют тихой
комнаты. Яркий огонь горит в большом беломраморном камине и
бросает блестящие отсветы на тщательно натертый пол, а пестрые
занавески старинного, в китайском вкусе, красного узора на белом
фоне и несколько картин из пастушеской жизни в манере Ватто над
дверьми производят необыкновенно приятное и веселое впечатление.
Часы севрского фарфора и массивная изогнутая, пузатая, с зелеными
инкрустациями мебель из розового дерева дополняют убранство
комнаты.
Буря продолжала бушевать и ветер по временам врывался в камин
или колебал ставни окон.
Мужчина, сидевший за столом, был господин Дюпон, управитель
поместья и замка Кардовилль.
— Пресвятая Богородица! — вымолвила госпожа Дюпон. — Какая
ужасная буря, мой друг! Нечего сказать, плохое выбрал времечко для
визита этот господин Роден, о приезде которого нас уведомил
управитель княгини Сен-Дизье.
— Да, я не много помню таких бурь!.. Если господин Роден не
видывал раньше разъяренного моря, так сегодня он может насладиться
этим зрелищем сколько угодно.
— Зачем он сюда едет, этот господин?
— Право, не знаю! Управитель княгини пишет, чтобы я принял
его как можно лучше и повиновался ему, как настоящему хозяину.
Значит, господин Роден сам выскажет свои желания, и мне останется
только их выполнить, поскольку он является от имени княгини.
— Собственно говоря, он должен был бы явиться от имени
госпожи Адриенны… ведь именье-то стало её после смерти господина
графа, герцога де Кардовилль.