— Эти люди члены ужасной шайки
убийц?.. и вы думаете, что я их сообщник?.. Это так нелепо, что я
даже не могу протестовать! — прибавил Джальма, с презрением
пожимая плечами.
— Не слишком это убедительно! — продолжал офицер. — Да и
обмануть нас мудрено: мы знаем, как отличить вашего брата… нам
hgbeqrm{ ваши знаки!
— Повторяю вам, что я не меньше вашего презираю этих убийц… Я
пришел сюда только затем, чтобы…
Негр прервал речь Джальмы. С злобной радостью он обратился к
офицеру:
— Тебе верно донесли: братьев _доброго дела_ узнают по
знакам, нататуированным на их теле… Наш час настал… мы протягиваем
свои шеи к петле… немало мы, в свою очередь, затянули петель на
шеях врагов… Взгляни же на наши руки и на руки этого юноши…
Офицер, не понявший, к чему клонил злодей, обратился к
Джальме:
— Если этих знаков у вас нет, как говорит негр, то мы вас не
задержим… Конечно, после того, как вы достаточно убедительно
докажете, отчего вы здесь. Через час, через два вы можете быть
свободны.
— Ты меня не понял, — сказал негр. — Принц Джальма из наших…
на левой руке у него имя Бохвани!
— Да, он так же, как и мы, брат _доброго дела_! — прибавил
малаец.
— Он фансегар, как и мы! — сказал индус.
Все трое, разозленные тем презрением, с каким относился к их
секте молодой принц, злорадно старались доказать, что сын Хаджи-
Синга из числа их сообщников.
— Что вы на это скажете? — спросил офицер у Джальмы.
Последний с презрением пожал плечами и, откинув свой широкий
рукав, показал левую руку.
— Какая дерзость! — воскликнул офицер.
Действительно, повыше локтевого сгиба на руке принца ясно
выделялись ярко-красные буквы, составлявшие на индусском языке
слово «Бохвани». Офицер осмотрел руку малайца. Те же знаки, то же
имя. Не довольствуясь этим, он взглянул на руки индуса и негра и
увидал то же самое.
— Негодяй! — воскликнул он с яростью, обращаясь к Джальме. —
Ты в тысячу раз хуже их! Свяжите его крепче, этого убийцу и
презренного труса, который врет на краю могилы, — а ждать ему её
придется недолго!
Джальма, пораженный и испуганный, некоторое время не мог
отвести глаз от роковой татуировки. Он был бессилен произнести
слово или сделать движение. Он никак не мог объяснить этот
непостижимый факт.
— Не осмелишься ли ты отрицать существование этого знака и
теперь? — с негодованием спросил его офицер.
— Я не могу отрицать то, что вижу своими глазами, что есть в
действительности… но… — отвечал Джальма с отчаянием.
— Удивительно, как это ты теперь решился признаться в своей
виновности, негодяй! Смотрите за ним в оба! — крикнул капитан
солдатам. — Вы за них ответите… за него и за его товарищей!
Джальме казалось, что злую шутку с ним играет диковинное
сновидение. Он больше не сопротивлялся и спокойно дал себя связать
и увести. Офицер, надеясь найти в развалинах и Феринджи, остался с
частью солдат, но вскоре, убедясь в безуспешности поисков, догнал
конвой и пленных, ушедших довольно далеко вперед.