-- Да, история моей жизни довольно любопытна, -- отозвался его друг. --
Если хотите, я расскажу ее вам.
Далее следует повестьо жизни Лаудена Додда, не так, как он поведал ее
своему другу, а так, как он впоследствии записал ее.
* РАССКАЗ ЛАУДЕНА *
ГЛАВА I. ХОРОШЕЕ КОММЕРЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Для началамнеследует описать характермоегобедного отца.Трудно
представить себе человека лучше или красивееего ив то же время такого (с
моейточкизрения)неудачника:емунеповезлоисделами,ис
удовольствиями, и с выбором дома, и (как мне ни жаль) с единственнымсыном.
Он начал жизнь землемером, стал спекулировать земельными участками, пустился
в другие деловые предприятия и постепенно приобрел репутацию одного из самых
ловких дельцов штатаМаскегон [6]. "У Додда голова что надо", -- отзывались
о нем окружающие. Но самя далеко не так уверен в его деловых способностях.
Впрочем,удачливостьегодолгоевремяказаласьнесомненной,ауж
настойчивость была совершеннобесспорной. Он вел ежедневную битву за деньги
с меланхолическойпокорностью мученика: вставал чуть свет, ел на ходу, даже
в дни побед возвращался домой измученным и обескураженным; он отказывал себе
в развлечениях--если вообщебылспособен развлекаться,в чем япорой
сомневался,-- идоводилдоблагополучного конца очередную спекуляциюс
пшеницей илиалюминием,по сути своей ничем не отличавшуюся отграбежа на
большой дороге, ценой самой высокой самоотверженности и добросовестности.
Кнесчастью, меняничто, кромеискусства, никогда не интересовалои
интересоватьне будет.Ясчитал тогда,что высшее назначение человека --
обогащатьмирпрекраснымипроизведениямиискусстваиприятно проводить
время,свободное отэтого благородногозанятия. Насколько помню, о второй
половине своейжизненной программы (которую,кстати,мне только и удалось
осуществить) яотцуничегоне говорил,однакоон,по-видимому,что-то
заподозрил, так как назвал мой заветный план баловством и блажью.
-- Ну хорошо, -- воскликнуля однажды, -- ачтотакое твоя жизнь? Ты
думаешь только о том, как бы разбогатеть, и при этом за счет других людей.
Онгрустно вздохнул(этовообщебыло егопривычкой) иукоризненно
покачал головой.
-- Ах, Лауден, Лауден! -- сказал он. -- Все вы, мальчики, считаете себя
мудрецами: Но как бы ты ни противился этому, всякий человек обязан работать.
И выбор только один -- быть честным человеком или вором, Лауден.
Высамивидите,насколькобесполезнобыло споритьсмоимотцом.
Отчаяние,охватывавшее меняпосле подобныхразговоров,отягощалось еще и
раскаянием,потому что я нередкогрубилему, а он неизменно бывал со мной
мягок и ласков. К тому же я ведьотстаивал мои личные стремления и желания,
а он думалтолько о моем благе, хотя и понимал его по-своему.