Карача ухмыльнулся:
– Пусть еще попробуют миновать хребет, а там видно будет.
Во всяком случае, он успеет послать гонца к Кучу-му. От его улуса до Искера два лошадиных перехода.
На тарелку положили еще кусок баранины и принесли кувшин с вином. За стенами было уже темно. Сочное мясо хрустело на зубах и таяло во рту, принося к желудку мурзы приятное тепло. После безумной скачки горячий ужин и вино совершенно сморили Ка-рачу, и думать о делах уже совершенно не хотелось.
Вогульские князья привезут завтра ясак, половину придется отправить хану. Остальные деньги можно потратить на ремонт стен. Придут казаки или не придут, а стены нужно поправить. Восточный угол стены, где стояла башня Ясур-паши, уже начал медленно заваливаться к берегу реки. Для починки нужно было с десяток свежесрубленных стволов сосны. Крепость Карачи была не слишком большой по меркам того времени и уступала по площади тому же Искеру. Зато место для ее постройки было выбрано крайне удачно.
Град Карачин стоял на высоком берегу, образуя естественное препятствие со стороны реки, конница со стороны запада не подойдет, да и пушки с казацких стругов не достанут. В случае осады подойдет с востока хан Кучум, а дерево привезут вогулы. И застучат татарские топоры, разнося по окрестным лесам весть, что стоит град Карачин, словно вековой кедр. И никто, ни московиты, ни казаки, не смогут одолеть эту твердыню на сибирской земле. Но все же в глубине души Карача боялся московитов. Еще не остыли в его памяти горящие Казань и Астрахань.
Утром Карача проснулся в хорошем настроении. Кости после вчерашней скачки не ломило. В окне так же сияло холодное сибирское солнце. Слуги принесли одежду. Слуга уже доложил ему, что вогулы привезли дань. Мурденэ-Сенэ и князь Сартамак угрюмо стояли у своих повозок, тихо переговариваясь между собой.
– Древнее заброшенное святилище было разграблено.
– Похозяйничали московиты, однако, – недовольно просопел Сартамак.
– Может, путь искали по земле и случайно наткнулись на святилище? – покосился на него Мурденэ. – Что же боги?
Сартамак поправил кинжал на поясе и угрюмо произнес:
– Боги не покарали чужестранцев. Одни мы остались.
– Мурза Карача даст нам воинов, не зря же мы ясак ему каждый год возим, – отворачиваясь, прохрипел Мурденэ.
Он посмотрел на свой обоз, доверху наполненный шкурками соболей и песцов. Ему было жаль отдавать такое богатство старому татарину Караче. Но договор был дороже.
– Мурза сейчас сам на краю пропасти, – добавил Сартамак. – Мы уйдем в леса, он останется один на один с московитами.
– Но сибирский хан Кучум пришлет ему воинов, и они смогут одолеть московитов, – покосился на него Мурденэ.
– Не уверен, – грустно произнес Сартамак. – Вспомни пермяков, когда первые урусы пришли на Перму Сколько воинов тогда погибло из пермских племен. Сколько золота дали на откуп московитам. Но им не нужно золото. Им нужна земля. Они строят на ней крепости и остроги, присылают людям своих шаманов.
– Чем они лучше или хуже татар? – хмыкнул Мурденэ. – Все хотят землю, улусы, золото, пушнину, и все хотят, чтобы вогулы приняли их веру.
– Я не знаю, – удрученно ответил Сартамак.
Мурза Карача вышел на порог своего дворца.
– Мурза, – Мурденэ толкнул Сартамака в бок.
Они оба склонили головы. Карача улыбнулся:
– Привезли?
– Как видишь, князь, – пролепетал Мурденэ, указывая на повозки, укрытые оленьими шкурами.
Мурза степенно подошел к нартам и отбросил шкуры. Достав одну из собольих шкурок, он покрутил ее в руках, затем встряхнул, проверяя качество меха. Затем он взял из деревянного ящика золотой самородок и повертел его с разных сторон.
– Здесь все? – неожиданно спросил он.
Сартамак кивнул головой, соглашаясь с его словами:
– Здесь все, князь. Все привезли, ничего не утаили. И тебе, и хану твоему. Даже больше дали.
Карача довольно улыбнулся и показал слугам на возы:
– Тащите все во дворец. – Он протянул руку, указывая им на свой дом: – Проходите, будьте гостями, расскажите, что вас тревожит.
Старики переглянулись между собой. Сартамак сделал первый шаг в направлении крыльца. Мурденэ проследовал за ним след в след, словно они были на охоте.
В большом зале дворца Карачи было уютно и тепло. Слуги постоянно подбрасывали в камин свежие сучья. Мурденэ протянул озябшие руки к огню и повернулся к мурзе.
– Московиты пришли из-за хребта, разграбили святилище, – скорбно произнес он. – Много даров унесли. Золото. Меха. Номи-Торум будет гневаться, что не уберегли.
Сартамак, усевшись рядом с мурзой, согласно кивнул:
– Беда придет, чует моё сердце.
– Не каркайте, словно вороны, – хрипло рявкнул Карача.
Его рука незаметно скользнула к поясу, и в руке блеснул кинжал. Он воткнул его в стол и сердито произнес:
– Придут московиты – встретим их нашими стрелами. Соберем наших воинов, и вы своих дадите, сколько можете. Клянусь Аллахом, мы отправим их к шайтану.
– Хватит ли у нас воинов и сил противостоять московитам? – задумчиво спросил Сартамак.
– Починим крепость, пусть только сунутся, – злобно прошипел Карача. – Чтобы вам было спокойно, по согласию с господином моим Кучумом я пошлю Улугбека в Бухару. Он отвезет ему дары от хана, возьмет лучших воинов и приведет их сюда.
Сартамак довольно улыбнулся:
– Я рад, господин Карача, что ты так уверен в этом. Наши люди могут не бояться московитов.
Улугбек сидел в стороне и вслушивался в слова правителя. Такое поручение Карачи, с одной стороны, было почетно, но с другой, несло немало хлопот. Он бы с удовольствием выбрал кого-то другого, но мурза решил, что везти в Бухару послание хана Кучума должен именно он. Что ж, ему оставалось только согласиться с этим решением.
Он злобно посмотрел на этих двух нечестивцев, принимающих гостеприимство его хозяина. Вогульские князья всегда были ненадежными союзниками. При первой же возможности они перейдут на сторону победителя, дабы сохранить свои селения и охотничьи угодья. Улугбек не доверял этим двум старикам. Но Карача не внимал советам своего слуги, ему нужны были союзники среди вогульских князей.
Бухарская пленница
Дворец бухарского эмира Садырбека.
– Жив-здоров ли брат мой хан Кучум, властитель сибирских снегов?
– Хвала Всевышнему, и жив, и здоров! – Посол низко поклонился.
Человек в чалме, сидящий на троне, украшенном золотой арабской вязью, привстал. Посол протянул ему массивную шкатулку в качестве дара. Удовлетворенный ответом и подарком посла, эмир кивнул ему головой и тихо произнес:
– Хвала Аллаху.
– Только вот, – боязливо продолжил посол, – московиты одолевают, совсем страх потеряли.
Эмир сначала усмехнулся, затем печально ответил:
– Верю брату моему, московиты всех одолевают. При прежнем царе земельки и силы набрались, а теперь расползлись, словно мухи, по всем землям нашим. Царь Иван, даже обескровленный в войне с Ливонией, силы своей не потерял.
Посол снял чалму, обнажив лысую голову, блестящую в свете южного солнца, словно звезда. На его морщинистом лбу выделились капельки пота. Было видно, что этот разговор дается ему нелегко, и еще не все сказано, что велел ему передать его повелитель Кучум брату своему бухарскому эмиру.
Но время еще не пришло. Посол долго добирался до Бухары, и силы его иссякли. Завтра он передаст эмиру подарок от хана и поговорит с ним с глазу на глаз. А сейчас ему нужны горячая вода и фрукты. Посол поклонился и вышел, слуги эмира проводили его в отведенные ему покои.
Совершив вечерний намаз, Улугбек открыл окно. На вечернюю Бухару опускалась ночная прохлада. Где-то вдалеке были слышны собачий лай и звон сабель городской стражи. Улугбек глубоко вдохнул пьянящий аромат восточных пряностей, который южный ветер доносил до его окна.