Московиты воспользовались заминкой и успели перезарядить пищали. Белый волк медленно подходил к горстке людей. Расстояние сокращалось. И теперь что волк, что люди могли видеть глаза друг друга. Но глаза этих людей не были наполнены страхом. В них была ярость и злоба людей, у которых хотят отнять то, что, как они считали, принадлежит им по праву. По праву сильного и бесшабашного человека, пустившегося в столь опасный рейд в чужие земли и не ждущего пощады от местных племен.
Позади людей мелькнули серые тени, и белый волк бросился в атаку. Одна из пуль попала ему в лапу, но он, казалось бы, не обращал на это внимания и продолжал свой стремительный натиск. Сбив с ног одного из московитов, он отбросил его в сторону и кинулся на другого. Сзади на спины остальных людей бросались другие волки. Лесная поляна превратилась в место, где сейчас ожесточенно дрались люди и волки.
Московиты отбросили на землю пищали и вытащили из ножен сабли и кинжалы. Среди леса раздавались ругань и волчий вой. Семка, которому на спину запрыгнул один из волков, ловко развернулся по кругу, скинув животное на землю, и всадил волку прямо в брюхо старый дедовский кинжал. Семка победно ликовал, но удар другого матерого хищника сбил его с ног. Теперь парень барахтался под телом огромного волка, пытающегося добраться ему до горла. Дедовский кинжал валялся совсем рядом, но рука Семки не могла дотянуться до него. Тогда Семка что есть мочи закричал:
– Батя!
Кожан обернулся. Увидев сына, подмятого волком, на земле, он отбросил волка, вцепившегося пастью ему в руку, и бросился к Семке. Подхватив волка за загривок, он с неимоверной силой стянул его с сына и, подняв почти над землей, всадил матерому кинжал между ребер.
Кожан поднялся и осмотрел поле битвы. Огромный белый волк лежал в крови. На его белую шкуру падали редкие снежинки. Его пасть была открыта, и сквозь огромные зубы вывалился язык. Лесной великан был повержен, как и еще шестеро волков, лежащих рядом.
– Кто его? – спросил Кожан у запыхавшихся от боя ватажников.
Один из людей сделал шаг вперед.
– Ты, Карп? – Кожан удивленно посмотрел на ватажника мелкого роста, но крепко сложенного, с едва проглядывающей рыжей бородкой.
Карп от стеснения мял овчинную папаху, словно барышня на смотринах, и нелепо улыбался, но его сердце переполняли гордость и осознание, что он не зря ел хлеб из скудных припасов ватаги и сейчас внес хороший вклад в общее дело.
– Вдвое больше долю получишь, – прохрипел Кожан.
Ватажники одобрительно по очереди похлопали Карпа по плечу.
– Не зря парня взяли, – раздались уставшие голоса. – Пригодился.
Карп улыбнулся. Ему польстили такие одобрительные отзывы товарищей. Значит, в следующий рейд его обязательно возьмут, если доберутся до дому.
Ватажники принялись собирать разбросанное оружие и готовиться к продолжению пути. Уже на горизонте виднелся богатырь Ветлан, а там и до русских городков Перми недалече.
Унемэ смотрел из ельника, как бородатые мужики ходят вдоль поверженных волков и довольно улыбаются. Вотла не смог причинить вреда грабителям. Не сумеет и он, маленький охотник. Его время еще придет, и он обязательно отомстит московитам, убьет старого князя-предателя Вокшу.
Кожан подошел к белому волку и присел на корточки, разглядывая его шкуру.
– Осок, – окликнул он одного из ватажников, – заберите и этого зверюгу Подарим шкуру князю. Здесь разделывать некогда. Убираться надо.
Ватажники запрыгнули на нарты и тронулись вперед, держа ориентир на Ветлан-камень. Их обувь оставляла на снегу четкие следы, и Унемэ надеялся, что кто-нибудь из вогульских деревень и стойбищ встретится с ними, и тогда им несдобровать. Пока же снег скрипел под полозьями нарт и сапогами московитов, осыпался с елей-великанов, задетых неосторожным движением пришлых людей.
Унемэ вышел из ельника, служившего ему укрытием, и горестно наблюдал, как удаляется лихая ватага, разграбившая вогульское святилище. Про лося, по следам которого он шел, Унемэ уже забыл. Нужно было возвращаться в свою деревню и рассказать людям об этом.
Улус Карачи
Всадники, летящие сквозь снежную мглу, навстречу огням на крепостной стене, все ближе становились к своей цели. Железные кованые петли заскрипели под тяжестью массивных деревянных ворот. На крепостной стене раздались зычные голоса.
Всадники влетели в ворота, остановились у крыльца и спрыгнули с коней. Внутри дворца зашевелились слуги, подготавливая трапезу для внезапно вернувшегося хозяина. Забегали невольницы, взбивая подушки и одеяла. На огромном вертеле в центре зала появилась баранья туша, обильно поливаемая ароматным маслом. В зал притащили огромный персидский ковер и бархатные подушки.
Карача стоял на пороге своего дома, жадно вдыхая носом холодный сибирский воздух. Много лет прошло, как Кучум подарил здешние земли ему в улус в награду за преданную службу. Он сумел сломить сопротивление местных племен, стал единоличным правителем окрестных земель. Его поседевший волос видел немало битв и злодейств как со стороны его воинов, так и со стороны местных племен.
Несколько воинов сидели у костра и играли в кости. Они ожесточенно ругались и спорили между собой, кому теперь трясти короб с костями. Напряжение в игре все больше нарастало. Молодой татарин Мурат выхватил саблю, но, заметив Карачу у крыльца дворца, остановился. Бросив саблю на снег, он упал на колени. В след за ним повалились и остальные стражники.
– Повелитель вернулся, – эхом разнеслось по стенам града Карачина.
Эта весть быстро распространилась по местным селениям и племенам, заставляя стариков охать и качать головами, а молодых воинов крепче сжимать в ладони рукоять сабли.
Карача прошел во дворец. Сняв саблю, он бросил ее на пол. Его долгое путешествие в сибирский Искер, где правил его собрат по вере великий хан Кучум, было закончено. Можно было сейчас расслабиться и подумать о делах.
Слуга подал жареную баранью ногу на блюде с порезанными на куски яблоками. Мурза жадно разодрал зубами сочное мясо. Слуга подал полотенце для рук.
– Нет, убери… – Карча слизал языком сок, стекавший по пальцам.
– Завтра сбор ясака, повелитель, – осторожно произнес слуга. – Будет вогульский князь Мурак.
– Якши, – ответил Карачи. – Какие еще новости? – спросил хозяин, срезая следующий кусок мяса с кости и отправляя его в рот.
Слуга склонился к уху мурзы:
– К русскому царю Ивану приезжали купцы с Камы. Просили помощи в войне против нас.
– Война? – Карачи приподнял голову и посмотрел на трясущегося от страха слугу. – Говори подробней.
Слуга склонился еще ниже.
– Московиты хотят организовать поход в сибирское ханство. Приглашают казачьи отряды с Итиля идти к купцам Строгановым. Братья обещали снарядить экспедицию за свои деньги.
– Странно… – Карачи удивленно скосился на слугу.
Московиты только закончили воевать с ливонцами. По всей западной окраине русского царства стояли, словно покосившие головешки, бывшие крестьянские избы. Небольшие обители, где служители Христовы смиренно тащили свой крест и несли послушание, были разграблены. Черное воронье еще пировало на костях, оглашая обезлюдевшие селения своим карканьем.
Карача хорошо знал положение дел в царстве Ивана и решительно удивился, когда царь решил отправить казачью подмогу братьям Строгановым. Прельстился Иван богатствами Сибири, застили глаза старика золотой туман Урал-камня да вогульские меха. Прельстился и решил под свою руку земли взять, позабыв, что его Бог не властен на этой земле.
Добраться до его улуса было не так-то просто. Казакам нужно переправить свои струги через хребет, затем идти по реке, другой дороги до его улуса нет. Ясаш-ные вогулы тоже не очень жаловали московитов. Да и сами московиты, закрывшись в деревянных острогах на пермских землях, не горели желанием пробираться сквозь дикие и опасные леса, что изобильно покрывали Урал-камень.