Владислав Михайлович Клевакин
Смута. Письма самозванки
© Владислав Клевакин, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Царица Московская
Москва. Тушино. Лагерь Лжедимитрия II
Открывай, ирод!
Всадник в черном плаще несколько раз ударил саблей по кривым доскам ворот. Крытая карета за спиной всадника, натужно скрипя колесами, остановилась.
Поторапливайся, сучий сын! продолжил он изливать свою накопившуюся за долгую дорогу злость. Не видишь, русская царица к мужу своему пожаловала.
Часовой, продрав сонные глаза, устремился к закрытым воротам.
Царица! сквозь зубы процедил часовой. Много вас тут всяких царей да цариц ездит.
Запоры деревянных косых ворот заскрипели, словно сверчки на летнем лугу. Часовой медленно распахнул ворота и, молча склонив голову, что-то невнятно пробурчал.
Всадник в черном плаще услышал слова часового, но предпочел промолчать и не поднимать шум в лагере. Он тихо проехал вовнутрь, вслед за ним, скрипя колесами, проковыляла и черная крытая карета.
Царица русская, тихо пробормотал часовой. Знамо мы, какая она русская царица. Подстилка польская. Самозванка.
Часовой запер обратно ворота и, понурив ощипанную, словно курица, голову, побрел обратно в избу.
В лагере Лжедмитрия II в Тушино вновь воцарилась мертвая тишина.
Марина сошла с кареты.
Почему меня никто не встречает? недовольно пробурчала она.
Так спят все! пробубнил чубатый казак у самой большой избы.
Хоромы нового царя, несмотря на то что были самыми большими в сельце Тушино, срублены были криво. Крыша была застелена почерневшей кривой сучковатой доской. Крыльцо было грубо сколочено из таких же кривых досок, к тому же скрипящих, как будто и не крыльцо это, а обыкновенный смычок. Над порогом двери висел орленый герб, кем-то небрежно вырезанный на обыкновенной сучковатой доске.
Мнишек подняла голову вверх. Небо над лагерем в Тушино в эту ночь было таким бездонным и черным, что Марине казалось, эти маленькие сверкающие огоньки звезд заглядывают ей в само сердце и душу.
Что она обрела здесь, в чужой и варварской стране, покинув отчий дом в Сандомирском воеводстве?
Первый муж, царь Дмитрий, был бесславно умерщвлен и растерзан толпой московитов прямо на площади у дворца. Вместе с ним рухнули и все ее надежды на счастливую безбедную жизнь русской царицы.
Со вторым Дмитрием была полная неизвестность. Гетман Ян Сапега задумал с ее помощью узаконить власть второго самозванца Димитрия. Только пойдет ли за ним народ, или же расправится, как и с первым Димитрием.
Ничего, может, хоть с этим самозванцем Бог будет милостив к ней.
Где государь? сухо бросила она казаку, откидывая капюшон плаща.
Туточки он, буркнул в ответ казак. Почивать изволит.
А вы, стало быть, царица наша Марина Юрьевна? брякнул казак, отвешивая поклон.
Марина презрительно посмотрела на казака.
Стало быть! процедила она.
Мнишек открыла дверь. В горнице царил полумрак. На большом деревянном столе виднелись следы вчерашней попойки. Стаканы и тарелки были скиданы в одну кучу, на полу валялись пустые бутылки.
Даже некоторые образа были перевернуты и раскиданы по избе.
Царская постель огромная деревянная кровать была вся взбита и перевернута. Царя Дмитрия в постели не было.
Марина тяжело выдохнула и перекрестилась. Знакомство с новым мужем начиналось совсем не так, как она представляла. Она прекрасно осознавала, что все эти новые цари по факту оказывались обычной пьянью.
Эй, служивый! Мнишек щелкнула пальцами. Служивый! громче повторила она.
В проеме двери показалась грязная бородатая морда казака.
Так где царь? нарочито с акцентом произнесла она, указывая на пустую кровать.
Тут царь был! Казак испуганно перекрестился и, полностью открыв двери, влетел в царскую горницу. Он бросился шарить под кроватью и заглядывать во все углы.
Царица небесная! тихо завыл казак. Царя украли!
Казак только хотел раззявить рот, чтобы поднять на весь лагерь крик, но Марина резко остановила его.
Казак молча кивнул и, выпучив красные от вина глазища, заковылял к двери. У дверей он чертыхнулся и недоверчиво посмотрел на царицу, но, встретившись с Мнишек взглядом, вновь дико взвыл и вылетел наружу.
Марина подошла к столу. Покачав головой, она взяла одну из икон, что лежала в луже пойла, и, тщательно обтерев платком, отнесла к киоту.
Негоже святым в грязи лежать, мрачно заявила она.
За окном раздался шум. В дверь несколько раз что-то ударилось и затихло.
Пьянь подзаборная! прошипела царица. Шум за окном не утихал.
Крики теперь доносились со всех сторон.
Бей их! орал чей-то хриплый гнусавый голос.
Царя, царя борони! кричал кто-то вслед. В дверь вновь сильно ударили. Внезапно под окнами раздался рев походной трубы. Шум за окнами стал утихать.
Тяжелая деревянная дверь несколько раз дернулась и широко распахнулась. На пороге стоял бородатый мужичок низкого роста в зеленом кафтане. Лицом новый царь был страшноват, как и предыдущий.
Мнишек поморщилась от омерзения.
Где тут моя царица? гнусаво проревел мужичок. Мнишек сделала шаг в сторону. От мужика, который и был, по всей видимости, царем Димитрием, жутко несло каким-то пойлом и лошадиным потом.
Ну, здравствуй, моя государыня! проревел мужик.
Он сделал несколько шагов вперед и протянул руки, чтобы обнять Марину, но запнулся о порог и упал на пол. Вслед за царем Димитрием в избу зашли несколько казаков в синих шароварах и два поляка в порванных жупанах и с синяками под глазами. Лица казаков, сопровождавших пьяного царя, также были иссечены кровавыми полосами и синяками. Несмотря на это, казаки имели вид более приличный, чем поляки.
Уберите его! цыкнула царица. Казаки и поляки молча кивнули и ухватили мертвецки пьяного Димитрия за руки и за ноги. Марина ткнула пальцем в сторону кровати.
Будет сделано, царица! крикнули казаки и потащили пьяного царя к кровати.
Бросив полуживое тело на кровать, казаки молча проследовали к Мнишек и низко ей поклонились.
Прости, царица! пролепетал один из них, уминая в кулаках шапку.
Всякое бывает! добавил другой. Праздновал царь Димитрий твое возвращение к нему в лагерь в Тушино. К полудню очухается.
Казаки подтянули ремни, поправили сабли и повернулись к иконам, желая перекреститься. С домашнего киота на них с безразличием взирал лик печальной женщины с младенцем на руках. Нужны ли ей молитвы этих шальных людишек? Казаки не думали о том, что думает о них эта женщина. Они просто застыли перед ее печальным образом, словно деревянные истуканы.
Ступайте уже, проворчала Мнишек, после покреститесь.
Казаки молча переглянулись между собой и вышли из избы. Двое поляков остались в избе.
Никитка, злобно пробурчал один из казаков, оказавшись на крыльце.
Ну, огрызнулся другой казак, приглаживая блестящую лысину.
За что воюем-то? сокрушаясь, произнес он. А главное, за кого?
Пожилой казак хитро прищурился и крякнул:
Тебе гроши новый царь платит, знай помалкивай. А ляхи, али еретики, али самозванцы, то дело второе.
Молодой казак поморщился, но все же согласился с товарищем.
Деньги-то новый царь ему отвесил, не обидел. Вот они, гроши, звенят в кошеле. Чего тут кручиниться?
А пес с ними! махнул он рукой. Айда в хату.
Казаки медленно поплелись в противоположный конец сельца, где своей маковкой потянулся к самому Господу Преображенский храм.
Ясновельможная пани, склонившись, услужливо прошептал один из поляков, нужно организовать вашу торжественную встречу с царем Димитрием. Вы должны при всем войске признать его как вашего законного супруга и государя Московии. Поляки сомневались, что Мнишек признает нового самозванца. Их лица были напряжены.