Томас будет
спасен Небесной силой.
Пронский пожалел, что отдал команду в присутствии генерала, и только
сейчас подумал - а вдруг он знает русский и все понял? Хотя по сведениям
разведки, фон Вальдберг презирал все славянское и этими языками не владел.
В тот миг сквозь канонаду и гром разрывов где-то рядом послышался
глуховатый щелчок, похожий на выстрел. Генерал насторожился, завертел
головой.
- Что это было? Выстрел?
- Возможно. На своего бога надейся, да сам не плошай.
Он не понял пословицы, как бы Пронский старательно не переводил,
вскинул связанные руки, подержал перед собой.
- Не верю, нет! Господь спасет Томаса! Русский солдат не убьет!
И замер, словно ожидая еще какого-то грома с небес.
- Блажен, кто верует, - серьезно проговорил Пронский. - Вы же
аристократ, генерал! И это смешно - всецело полагаться на высшую волю. На
небесах устали от ваших молитв и сумасшедших поступков, вроде вашей
попытки принести в жертву любимого сына. Проявите свою волю, барон!
Тот как-то враз повеселел, даже вдохновился.
- Аристократия Германии потерпела крах, трагедию. Она сочеталась
браком с подонком Гитлером и утратила волю к сопротивлению против насилия.
- Ну да, теперь Гитлер стал подонок и насильник. А давно ли кричали
ему - хайль?
- Демократы, фашисты, коммунисты и прочие революционеры всегда
ставили аристократию в трагическое положение. Разве русская аристократия
не продалась Ленину-Сталину? Таким же подонкам, как Гитлер? Например, вы,
князь, служите большевикам так же, как я фашистам.
- Вы бы сейчас не рассуждали, а побеспокоились о сыне!
- О нем беспокоится Господь. Я слышал голос...
- Хорошо, барон. Я допускаю, что мой человек не убьет вашего сына. Но
в таком случае, я это сделаю сам.
- Вы сделаете, - сразу же поверил генерал. - Продавшийся аристократ
не имеет чести...
- О чести советую помолчать! - оборвал полковник. - Или вы забыли,
кому служите?.. Но у нас недостаточно времени, чтобы вести дискуссии.
Предлагаю обмен: ценности НСДП на жизнь сына.
- Томаса нельзя убивать, - иначе заговорил барон. - Он последний фон
Вальдберг. После смерти жены я женился во второй раз... И долго не было
детей. Потом Ингрид молилась в этом костеле и родился Томас, поздний
ребенок. Последний. Два старших сына погибли... Вы же понимаете, князь,
что значит последний?
- Что же вы его отправили в солдаты, барон?
- Я не хотел, всегда выступал против, но моя жена Ингрид... И сам
Томас... Подросток имеет очень большую страсть и совсем малый разум. Точно
как молодая женщина, как моя жена... И оба с повадками собак из бродячей
стаи, готовы загрызть любого, даже самого крупного пса, который живет у
хозяина. У меня была одна ночь, чтобы переубедить Томаса, взять его с
собой и увезти из этого ада.
- Или принести в жертву, если не поедет?
- Да, я имел такие намерения, чтобы Господь увидел и остановил мою
руку... Вы же знаете историю об Аврааме?
- А если бы не остановил?
- Тогда следует полагаться лишь на свою волю...
- Ситуация резко изменилась, барон. Вы в плену вместе с сыном. Вас я
никогда не отпущу и в случае опасности - расстреляю. Но Томаса могу
отпустить. Так подумайте о нем! Пока есть время!
- Буду молиться за него, - отрешенно сказал он. - Я полагаюсь лишь на
высшую волю. Она гарантирует жизнь, вы гарантируете смерть.
- Молись, - разрешил Пронский и вышел из машины. - Даю тебе три
минуты.
Сыромятнов сидел на земле, привалившись спиной к переднему бамперу.