Они
обогнули деревянные строения и оказались перед кованной решетчатой
изгородью, за которой уже белыми пятнами цвела вишня и сквозь переплетения
яблоневых крон темным кубом чернел дом. Пронский отыскал калитку и вошел
во двор.
Дверь оказалась запертой, в окнах полная тьма, не похоже на
светомаскировку, но с тыльной части дома хрипло и злобно заорал пес.
Капитан постучал в окно, наконец, обошел дом и, приблизившись к овчарке
вплотную, рявкнул чуть ли не в ухо. Собаку отбросило назад и прижало к
земле; она потрясла головой и, заскулив, поползла в темный угол.
- Это как же так? - снова по-русски ошарашено спросил старшина.
Капитан выразительно посмотрел на него.
В это время чуть ли не залпом ухнули зенитные орудия, и потом,
вразнобой и часто, затрещали и засверкали оба берега. Пронский спустился в
сад, имеющий довольно сильный уклон в сторону Хафеля, и осторожно двинулся
к пестрой от воздушных разрывов, воде. В деревянном заборе оказалась
калитка, за которой сразу же была река весенний разлив в некоторых местах
подтапливал сад
- Мне здесь нравится, - сказал он - Под самым носом у зенитчиков и
никто не заметит Ищи место и прячь лодку
Сыромятнов обследовал прилегающий к воде край сада и в углу обнаружил
вкопанный деревянный ящик, компостную яму, набитую садовым мусором.
Аккуратно снял верхний слой листвы и запихал туда мешок.
- А куда рацию?
- И ее определим Только бы в доме никого не было, - молитвенно
пожелал Пронский.
- Кто-то есть, - вздохнул рядом старшина. - Вышел и с собакой
возится...
Они подошли, не скрываясь, наставили оружие: человек нес собаку на
руках.
- Предъявите документы!
- Это мой дом, - объяснил тот. - Орудия поставили совсем рядом и вот,
контузило собаку...
- Идите в дом Кто там еще?
- Только мой сын, старший сын...
Его втолкнули в двери, Пронский включил фонарик В передней стоял
рослый унтер-офицер в расстегнутом мундире и с пистолетом в руке.
- Сдать оружие! - приказал капитан и в тот же миг вытащил "вальтер"
из его ватной руки.
- Это мой сын! - с гордостью сообщил человек и положил собаку на пол.
- Немедленно покажи документы офицерам! Я сейчас предъявлю свои... Если
так будут стрелять все время, наш дом развалится.
Пока Пронский рассматривал документы сына, из дверей появился папаша
в мундире пехотного майора.
- Ваш сын - дезертир!
- О нет, господин капитан. Он приехал после ранения... А я инвалид
войны! - доложил. - Имею Железный Крест...
- Только сейчас с крыши вашего дома подавали сигналы русским
самолетам, - отчеканил капитан. - Кто еще здесь живет?
- Только мы с сыном! Готовимся к эвакуации...
- Вы арестованы!
- Это недоразумение, господин капитан! - забормотал старший, однако
покорно двинулся на выход. - С нашей крыши не могли подавать сигналы...
Впрочем, да, следовало бы во время налета спускаться не в подвал, а
охранять дом... Эрнст, ты не видел посторонних на нашей усадьбе?
- Куда вы нас ведете? - спросил тот, когда уже спустились к реке и
Сыромятное растворил калитку. - Нет. Нет! Я верен... Я не дезертир! Готов
умереть!.. Хайль Гитлер!
- Умри! - Пронский выстрелил в лоб и толкнул его стволом в светлый
проем калитки.
Мгновением позже в ту же рассвеченную кипящую воду полетел и майор с
Железным Крестом. Старшина оттолкнул его ноги и закрыл калитку. Наконец-то
бомбардировщики дотянули до целей и начали разгружаться: над городом
вспыхнуло зарево, и сплошные разрывы слились в протяжный, вселенский гул.