Человек не уходил и даже не двигался - так и стоял с зовущими руками, и
Андрей знал, что когда дойдет, то обязательно запрыгнет на эти руки, и
этот древний воин в доспехах поднимет его высоко-высоко над своей головой,
а значит, до неба!
Дней же прошло четыре, и если бы не вертолет и солдаты, то он бы
обязательно дошел: человек был уже совсем близко!..
После этого он больше не плакал ни дома, ни в лесу за изгородью, хотя
воина-великана больше не было, но стояло дерево с протянутыми руками.
Андрей приходил к нему совершенно безбоязненно, обнимал толстенный ствол,
насколько хватало рук, и шептал:
- В следующий раз я дойду! Только никогда не уходи от меня!
Отец несколько раз заставал его в таком состоянии, хватал за руку,
тащил домой и устраивал допрос. Андрей же снова по-детски чистосердечно
рассказывал, что это не дерево - человек, воин в кольчуге и латах,
великан, который когда-нибудь обязательно возьмет его на руки и поднимет
до неба.
- Это же обыкновенная елка! - почему-то злился родитель. - Что тебе в
голову втемяшилось? Ну посмотри, елка! Да еще изуродованная!
И однажды не выдержал, запер сына в дровяник, взял топор, убежал на
болото и часа четыре, с остервенением и злостью, рубил это дерево, пока
оно не рухнуло так, что загудела земля. А вернулся чем-то сильно
обеспокоенный, даже пораженный. Сбегал в магазин за водкой, выпил, потом
выпустил Андрея, приобнял и сказал:
- Упала елка... И знаешь, из сердцевины кровь брызнула... Немного,
струйка...
Мать пришла с работы, застала отца в необычном состоянии, а он и ей
то же рассказал. Пошли втроем на болото, посмотреть. Кровь и в самом деле
брызнула из сердцевины, засохла на срубе и разлетелась каплями по болоту.
- Ну что вы городите-то? - возмущалась мать. - Чего вы придумали?
Какая кровь? Малый от глупости мелет, большой - от вина... Это же ягода,
княженика!
Андрей стал рисовать это дерево, сначала простым карандашом, затем
цветными и уже в первом классе попробовал акварелью. А у отца после этого
служба не заладилась: один солдат из взвода застрелился на посту, второй
ушел из караула с автоматом (кое-как поймали), а третий вообще бросился в
драку на командира и получил дисбат. С погон отца сняли одну звездочку и
перевели в кадрированную дивизию в поселке Итатка Томской области, в самое
отвратительное, темное и гнилое место на всей земле. Вокруг была плоская
равнина, болота и черный осиновый лес, где даже трава росла хилая и
болезненная. Стоило лишь войти в него, как тут же пропадало солнце и
сжималось сердце от отвращения, и если был ветер, то все трещало, скрипело
и ни один человек не смел ходить в осинники в эту пору.
В самом городке, как и в мрачном лесу, все было мерзко-неприятно:
часто дрались солдаты или "партизаны", которых пригоняли на
переподготовку, а все офицеры пили водку, ругались друг с другом и не
ходили в гости; наконец, рассорились мать с отцом и тогда Андрей сбежал во
второй раз. Он дошел до железнодорожной станции, сел в поезд и поехал
сначала в Томск. Целые сутки бродил по городу, пока не попал в Лагерный
сад на берегу реки Томи. Оттуда открывался далекий горизонт, синий и
дымчатый, и где-то в той стороне стоял древний воин и звал к себе.
В ту же ночь он сел в поезд и покатил куда глаза глядят. После
станции Тайга места пошли гористые, и он ждал, что вот-вот на горизонте
покажется голова в шлеме, а потом и весь красный исполин: Андрей уже знал,
что Земля круглая и все спрятано за изгибом ее поверхности. Однако в
Новокузнецке его сняли с поезда, отвели в детский приемник и несколько
суток подряд добивались, кто он и где родители.