Рано повзрослевший строптивец Лоран оставил родительский дом и отправился искать счастья в столицу, в Париж. Здесь он поступил учеником в мастерскую художника Брене, и приобрел профессию художника. Затем отправляется в Италию для знакомства с работами знаменитых итальянских мастеров и совершенствования своего профессионального мастерства. Это неблизкое путешествие из-за отсутствия денег он совершил пешком. До нас дошли весьма профессиональные рисунки юного Гувьона, относимые к началу 1780-х гг.
Вернувшись на родину, не имевший никаких средств к существованию, молодой художник поступает в одну из третьеразрядных театральных (комических) трупп, становится актером. Он переиграл массу ролей как классического, так и современного (естественно, на ту пору!) французского репертуара. Особых лавров в сценическом искусстве он не снискал. Скорее всего, высокий, представительный и по натуре серьезный, Лоран лучше смотрелся бы в трагедиях. В общем, этот вид его творчества не остался в памяти людской. Все очень просто: художник по призванию стал актером по необходимости.
Возможно, молодой Лоран продолжил бы поиски своего пути в жизни, но тут, весьма кстати, доведенный до крайности народ взял Бастилию и наш герой с радостью и восторгом ищущей, творческой души «ушел в революцию», как это случалось с очень многими из его сверстников, причем, независимо от их социального и общественного статуса.
…Кстати, так будет с немалой частью молодежи и в канун, и после октябрьского переворота кумачевой сволочи в России! Впрочем, это всего лишь «оценочное суждение»…
Скорее всего, это была именно та среда, та «отдушина», где жадный до жизни во всех ее проявлениях Гувион смог найти выход для своих недюжинных творческих способностей, правильное применение которым он до сих пор никак не мог найти. Правда, в первые годы революции никакого участия в событиях, сотрясавших Францию, он не принимал, оставаясь типичным обывателем, сторонившимся политики.
С началом в сентябре 1792 г. Революционных войн Французской республики против 1-й коалиции европейских монархических государств, поставивших перед собой цель подавить революцию во Франции силой оружия, и первых неудач французской армии в стране начался мощный патриотический подъем. Тысячи парижан вступали тогда в батальоны волонтеров (добровольцев), чтобы с оружием в руках защищать революционные завоевания французского народа. Одним из таких патриотов был и Лоран Гувион, записавшийся в сентябре 1792 г. добровольцем в 1-й батальон парижских волонтеров. Оказавшись в армии, он принимает псевдоним «Сен-Сир» (как утверждают некоторые источники – по фамилии матери?), под которым и вошел в историю.
К немалому удивлению своих революционно настроенных друзей, потребовавших объяснения – что это значит – молодой эстет, поклонник изящных искусств и ценитель прекрасного, ответил, что Гувионов (Гувьонов) в революционных армиях Франции много, из-за возникающей по этой причине постоянной путаницы, вследствие наличия нескольких Гувьонов, он хотел бы таким образом отличаться ото всех остальных.
Поскольку 1-й батальон парижских волонтеров вошел в состав Рейнской армии, которой в то время командовал генерал А. Кюстин, то с 1792 по 1797 гг. Гувьон, ставший Сен-Сиром, воевал на Рейне, в Германии.
Даже на фронте бывший Гувьон, а ныне – Сен-Сир – нашел применение своему художественно-графическому дару. Точные военные карты нужны были всегда и как человек знакомый с чертежным делом Сен-Сир был сразу же определен на службу в штаб армии с чином старшего сержанта. Уже через полтора месяца как специалист, хорошо зарекомендовавший себя на штабной работе, он получает чин капитана (ноябрь 1792 г.). За время службы в армейском штабе ему не раз приходилось проводить сложные топографические съемки, в том числе и в горной местности. Во время этих работ Сен-Сир научился хорошо оценивать местность не только в тактическом, но и в оперативном отношении, что в немалой степени способствовало расширению его военного кругозора. Кроме того, он упорно работал над собой, осваивая основы военного дела, буквально штудируя труды по военному искусству и военной истории, и достиг в этом деле значительных успехов.
Своими познаниями в военных вопросах он со временем превзошел даже офицеров, имеющих военное образование. Усердие и способность молодого штабного офицера были замечены командованием и оценены по достоинству: у него начинается рост в чинах и в конце 1793 г. он уже – подполковник.
После года кропотливой работы в штабе, обогащенный солидными теоретическими знаниями (пониманием тактики и стратегии), Сен-Сир решает попробовать себя на фронте и ходатайствует перед командованием о переводе в действующие войска.
И вот в конце все того же 1793 г. он получает назначение на должность начальника штаба дивизии (у генерала Ферино), а вслед затем (в декабрь 1793 г.) принимает под командование полубригаду в Рейнской армии, которой тогда командовал генерал Пишегрю. Уже в ту пору его отличали строгий расчет и методичность в подготовке и проведении операций. Он всегда стремился уменьшить возможные потери в боях. Слушая раскаты артиллерийской канонады, солдаты весело посмеивались: «Это наш Сен-Сир играет в шахматы с австрийцами».
Он настолько хорош во время знаменитого контрнаступления Гоша в конце 1793 – начале 1794 гг., в результате которого противник был отброшен за Рейн, что в январе 1794 г. его производят в полковники. В кампании этого года (5 июня 1794 г.) Сен-Сир получает чин бригадного генерала, а буквально через 5 (!) дней (10 июня 1794 г.) – и дивизионного (!) генерала, возглавив 2-ю дивизию численностью свыше 11 тыс. чел. (9,5 тыс. пехоты, 1,8 тыс. кавалерии и 150 артиллеристов) из состава Рейнской армии (генерала Мишо). (Тогда как 1-й дивизией командовал знаменитый уже тогда генерал Дезе, будущий герой Маренго!) Таким образом, к 30 годам Сен-Сир достиг высшего во французской революционной армии воинского звания. Вышестоящие начальники характеризуют его с блестящей стороны, особо подчеркивая, что он был безупречен на всех должностях, которые он занимал.
…Между прочим, 26 февраля 1795 г. 30-летний генерал женился по любви на 19-летней кузине Анне Гувьон (1775—1844). Рано осиротевшая невеста с тринадцатью братьями и сестрами не могла принести мужу ни богатства, ни влиятельных покровителей. Просто Лоран очень полюбил жену – умную, веселую, немного импульсивную в поступках и пылкую в чувствах. Ему очень нравились ее стройная фигура, карие глаза, светлые, с рыжинкой, волосы, правильные, хотя и неяркие черты лица и даже нос, может быть, чуть более длинный, чем того требуют каноны классической красоты. Умение Лорана всегда держать себя в руках и обоюдная любовь сохранили их союз на долгие 35 лет. В отличие от многих маршалов, Сен-Сир не увлекался амурными похождениям ни в Париже, ни на местах боевой службы, благо что всю Европу ему довелось исколесить вдоль и поперек. Он был образцово показательным мужем. Для полноты семейного счастья супругам не хватало только детей. Очень долго «Бог и природа» не давали им этих «плодов любви». Чудо случилось только через двадцать лет! У них наконец родился сын Лоран Франсуа (1815—1904). Ему было суждено прожить 89 лет! Среди современных потомков маршала есть и те, кто пошел по линии их знаменитого предка, став офицерами французской армии…
В кампанию 1795 г. Сен-Сир снискал известность одного из лучших дивизионных командиров французской республиканской армии – «и в горести и в радости» – стойко воюя в рядах знаменитой Рейнской (Рейнско-Мозельской) армии, служа под командованием замечательных революционных генералов Журдана, Гоша и Моро, причем, два последних считались среди полководцев той поры безусловными звездами первой величины. В 1796 г., находясь в составе армии генерала Моро, Сен-Сир являлся одним из ближайших сподвижников Моро, командуя сильным 25-тысячным корпусом. Отважно сражался под Майндемом, Эттлингеном и Нересгеймом, он отличился в сражениях при Фридберге (24 августа 1796 г.) и Биберахе (2 октября 1796 г.).