Ехали они не так уж и долго, но в пустыне уже смеркалось, тёмно-фиолетовый купол постепенно опускался, а давеча пламенный шар сползал за горизонт. Наверху стали заметны первые пейзажи звёздной карты. Наверное, небесная сфера Мзирула была самой прекрасной и живописной на всём континенте. Не было бы у Ровара таких жизненных забот, он навечно остался бы лежать на мягком песке, при дуновении приятного прохладного ветерка, наблюдая за мерцающими точками, описывающими различные узоры.
Вскоре, «приятный ветерок» сменился пронизывающим до костей холодом. Теперь Ровар даже радовался, что не сидит неподвижно, ибо так замёрз бы мгновенно.
– Скоро будем, – спокойно сказал светловолосый лучник, увидев как гоблин пытается найти удобную позу. – Вон, те огни. Это наш лагерь.
Ровар ухмыльнулся
– Мы ни от кого ничего не скрываем, – парировал эльф.
– Все едино, либо подохните, либо будете служить до конца своих дней! – впрягся в разговор Булава.
– Ты разговариваешь на всеобщем. Почему, ты же эльф? – хрипло спросил гоблин.
– Верно. Но я никогда не был на родине. Я родился и вырос здесь, в Мизруле. – на его лице всплыла мягкая улыбка, также быстро, как и сползла.
– Не был на родине? – удивился гоблин. – Я думал у вас почитание предков и богов – превыше всего.
– Так-то верно, – согласился Лоурак. – Мой отец был опасным преступником, из-за чего за ним постоянно велась охота. Он забрал мою мать, и отправился в Мизрул, где залёг на дно. Понятное дело, что никуда он меня не возил.
– А ведь Хорвудд – святое место. Там должны принять, уберечь, и простить. Разве я не прав? – спросил гоблин.
Булава и Квил ровно одинаково увлечённо слушали беседу обоих.
– Так. Знаешь, я просто привык, привык к этой жизни, – объяснил эльф.
– Сколько ты на белом свете? – спросил гоблин так, чтобы хоть чуть-чуть отойти от темы, и не дать, возможно в чём-то его подозревать.
– Шестьдесят восемь лет, – коротко ответил собеседник. Ровар тут же усомнился в собственном жизненном опыте.
Ровар сначала подумал, что стоит закончить с расспросами, а то он пленный, а не хороший друг.
– А это кто? Для тебя… – сам прервал тишину Лоурак, указывая
– Это Квил, мой ученик и приёмный сын.
Лоурак покосился на Квила. Парню пришлось отвернуться, и смотреть дальше в спину Булаве.
– Раз уж мы обмениваемся информацией… да именно обмениваемся, диалогом это не назвать. Тогда расскажи мне, откуда у тебя гинната?
– Подарок, – закрыл тему гоблин.
– Пусть. Не буду спрашивать, – уступил лучник.
Лагерь и правда, было уже хорошо видно. В кромешно-тёмной пустыне было отлично видно горящие кострища и отбрасывающие тени шатры.
Поездка длилась ещё несколько десятков минут, пока обе лошади не начали проходить между лагерной инфраструктурой.
Сначала их повстречали выставленные по периметру дневальные, которые ходили с пиками и факелами, готовые в любой момент обрушиться на противника и поднять тревогу.
Лагерь показался гоблину несколько большим, нежели ему виделось издалека. Громадные шатры, как полноценные дома стояли в хаотическом порядке. Возле каждого такого «здания» располагался очаг с длинными брёвнами сложенными в таёжный костёр, вертелом, несколькими горшками для приготовления пищи и мешками набитыми старой кожей.
– Это еще что за хрены?! Мы заложников не берём! – гавкнул как не в себе какой-то повар-вояка с половником вместо меча. – Лоурак, надеюсь у тебя всё под контролем?
– Так ты авторитет? – ухмыльнулся гоблин немного потягиваясь.
– Я – правая рука нашего вождя, – с надлежащей интонацией проговорил Лоурак. – Я тебя разговорил, и сам мог выдать ложную информацию, тем же спросив у тебя о чём угодно, – эльф выдал что-то на подобие улыбки, однако избитое временем «каменное» лицо не смогло до конца её изобразить… – Как говорят в Марте: «Победа, или смерть!» – гоблин зло покосился, но, не пробив ментальную баррикаду Лоурака, безудержно засмеялся.
– Ох… эльфы, умеете вы интригу нагнать, – гоблин продолжал смеяться.
Квил разлепил глаза и понял, что они едут среди большого шатрового моря, в котором плавали вооружённые всадники, а вместо маяков дорогу освещали большие кострища.
– Прекратим интеллектуальные игры, – обрезал словом Лоурак.
– Ну у вас и шайка! – врезался в разговор Квил, воспользовавшись тем, что Булава отвлёкся на собрата, который усиленно пытался что-то доказать.
– Сейчас мы покажем вас Хану, – заулыбался Булава, наверняка договорившись об этом со своим товарищем.
Квил дёрнулся.
– Я так понимаю, это имя вождя? – парень задал довольно очевидный вопрос.
Ему никто и не ответил.
Парень сразу же присмотрелся к окружению. Лагерь был огромен, шатры чуть ли не через каждый шаг, где-то чем-то вкусно пахнуло, где-то слышался звон мечей, где-то треск костей…
– Это ещё что?! – опешил Квил. Недалеко от него происходила ужасная для людских, да и впрочем, для любых других глаз картина.
Мужчина, стоящий на коленях над каменным помостом, весь истекая кровью, был привязан цепями к двум столбам. Высоко. Ровар сначала решил не обращать особого внимания, пока висящая жертва не начала издавать истошные выкрики.
– Я бы выразился проще, что это? – хрипло спросил Ровар проезжая мимо.
Ответ пришёл к нему сам. К висячему мужчине подплыл громадный головорез с огромным пузом, залитым кровью лицом, вспенившимся ртом и грязными руками. Омерзительный головорез поднял закопавшееся в песке тупое мачете, и с широкой улыбкой на харе начал пилить руку бедолаге.
– «Но с какой целью так измываться над человеческим телом? Не проще обезглавить?» – предположил гоблин, и сразу же заметил таких же побитых и искалеченных мужчин и женщин. Они тупо смотрели на это представление, у некоторых читался страх в глазах, а некоторые в забытье от горя просто поникли и склонили головы.
– Так вы поступаете с мизрульскими воинами?! – слегка гневно обратился гоблин к Лоураку.
Тот не оказав никакого внимания, сделал вид, будто занят поиском шатра Хана.
Атмосфера тут была не для слабонервных. Лагерь кишел пьяными разбойниками, изуродованными трупами, тоннами оружия, голыми мизрульскими женщинами и мёрзнущими от пустынного холода рабами. Весь этот преступный хаос подкреплял запах тушёного мяса аллигаторов и звуки ритуальных танцев у костра.
– Это не воины, это мирные жители… – со смехом сказал Булава. – Воины бы так не дались, они предпочитают самоликвидироваться.
– Но это же зверство?! Ты так не думаешь, баран?! – разозлился Квил.
– Ты молод, многого не понимаешь, и не факт что поймешь, – Лоурак усмирил этим своего напарника, который хотел было врезать Квилу.
– Ровар, а ты что, ты не хочешь выразить мнение по поводу такого отношение к крестьянам?! – всё ещё буйно спросил Квил.
Гоблин молчал.
– Ты же великий борец за справедливость, не так ли старик?! – взорвался парень.
Гоблин уставился в неопределённую точку, и через пару секунд осёкся на парнишку. В его взгляде читалось всё, кроме добра.
– Успокойся, – тихо по отношению к Квилу сказал Лоурак. – Мы подъезжаем. Я не желаю, чтобы Хан слышал твои вопли.
Гоблин заметил то, что эльф постоянно изменяет свой разговорный диалект.
– «Хрен знает, может и на коренном начнёт калякать», – Ровар понял, что эльф это делает для общения с бандой.
– Я не читаю мысли, но я догадываюсь… твои глаза всё говорят, – прервал мысль Ровара Лоурак.
Гоблин тряхнул головой.
– «Неужели…»
– Ты чувствуешь злость, но таковы меры. Мы обязаны припугивать людей из округа Борге. Нам нужны ополченцы, еда, вода, девки. В общем – дань.
Гоблин вздохнул с облегчением. Ему попадались в жизни разные типы, но те, которые ещё и мысли могли бы читать…
– И долго ты лижешь задницу своему Хану? – наконец спросил Ровар.
– Мы вместе с Ханом начинали путь…
– И в итоге он заделался правителем, а тебя в подножье оставил, не так ли?! – перебил Лоурака Квил, который всё ещё находился на второй лошади рядом.