Приезд родителей всегда сопровождался слезами, уезжать из этого города домой, в школу, к одноклассникам не хотелось. Единственные друзья Ленка да Ромашка всегда бы поняли, если бы она решила остаться у бабушки в городе. Обязательно бы приняли это.
– Не бойся, я буду здесь, когда ты приедешь! – успокаивал мягкий голос кранфура.
– Но я хочу общаться с тобой постоянно, как это происходит здесь. Ты столько интересных вещей рассказываешь, – на глазах девочки снова навернулись слёзы. Друг, который появился этим летом, и разговаривал с ней, оставался на чердаке до следующих каникул, – Я привыкла к тебе. Ты мой друг.
– Ну, ну, ну! У нас здесь много пыли, не надо грязь разводить своими слезами! Я буду приходить к тебе там, дома, идёт? – улыбался чердачный житель.
– Это неправда! – воскликнула Женька.
– Верить или нет – это твой выбор, – хитро прищурился Ноум. – Кстати, от конфеты у тебя в кармане я не откажусь.
– Откуда ты… – начала было она, но спохватилась.
– Время вопросов закончилось, – расхохотался чудик и добавил, кивнув головкой в сторону кармана, – фантик у тебя там торчит.
В тишине, которая нарушалась нежным воркованием птиц, друзья сидели под дырявой кровлей и ёжились от прохлады осени, медленно и осторожно шагавшей по городу тополей. Прощаться было тяжело, отчего Женька просто молча спустилась с чердака и рванула к дому, чтобы Ноум не заметил слезинки, бегущие по конопатым загорелым щекам. Но она ещё не знала, что этот странный чудик в курсе каждой мысли и эмоции. Ему также было больно и грустно, что ближайшее время он не ощутит нежное тепло от присутствия живого человека на чердаке.
Дорога домой, как всегда, была мучительной и долгой. От жары к горлу подступала тошнота, отчего девочка почти вылезала в окно и глотала дорожную пыль. Ехали туда, где быть не хотелось совсем.
Мы всё делаем правильно, Дружок
«Ты же обещал мне! Приходить во снах! Нельзя обещать и не выполнять этого!» – сидела на уроке рисования Женя и крутила грустные мысли в своей голове. Последняя парта, унылая, мерзопакостная погода за стеклом. Тема: «Как я провёл лето» ввела ещё в большее уныние. Хотелось тепла, запаха старого чердака и маленьких ручек, которыми Ноум трогал, когда пытался встать на косолапенькие ножки. На листе бумаги появлялась синяя речка, ярко-жёлтое солнце, берег с ярко-зелёной травой. Женя не умела плавать и жутко боялась воды, но лето рисовалось в голове только этой картиной. Изображать чердак было как-то неправильно. За собак с рогами уже довелось побывать в кабинете психолога. Женька повторить такой поход совсем не хотела. Все эти «У тебя всё хорошо?» «А одноклассники не обижают?» очень угнетали.
Дорога домой вместе с Леной и Ромашкой всегда была слишком быстрой, и ребята увеличивали длину пути возвращением к школе. «Ром, ты к бабушке или домой?» – вопрос, который нависал над одноклассниками перед развилкой. Здесь было всего два варианта, либо он идёт с Леной, либо с Женей. Сегодня Ромка выбрал путь с Леной. Вздохнув и погрузившись в свои мысли, Женя медленно двинулась к дому…
Ужин, уроки, ночник…
– Зря ты думаешь обо мне плохо, – прозвучал мягкий голос.
Женька оглянулась и попыталась сообразить, откуда раздавались слова. Но ничего не вышло, потому что, казалось, голос звучит отовсюду.
– А зачем ты врёшь? – прошептала девочка, всё так же продолжая оглядываться и искать источник фразы.
– Разве я лгал? – в голосе Ноума слышалось недовольство, – я здесь! Я же не говорил, когда именно к тебе приду и каким образом.
– А я хотела тебя рисовать сегодня, – мечтательно произнесла девочка, бросив попытки искать его у себя в комнате.
– Смотрю, не решилась. С этими вашими психологами интересно, – хихикнул кранфур.
– Вот потому и не решилась. Я вообще никому о тебе не говорила. Даже Ромашке. Правильно поступила? – ожидая похвалы за сознательность, спросила девчушка.
– Если ты считаешь, что это правильно, так и есть, – по голосу было слышно, Ноум улыбался.
– А если я решу есть землю и не застилать постель? – язвительно спросила она.
– Да хоть на потолке спать. Это же ты решила. Это твоя правда.
– Ну, нет, почему-то же дважды два – это четыре и, если я решу, что будет 5 – это ничего не изменит и у двух мальчиков по два яблока, в общем, не превратятся в пять! – возмутилась Женька и осеклась, услышав шаги в соседней комнате.
– А ты не трогай то, что доказано, – мягко и спокойно произнёс кранфур где-то в голове у Женьки. – Мы сейчас говорим о тебе, о твоей жизни и твоём поведении. Запомни, Жень, ты поступаешь так, как считаешь правильным, если, конечно, не чувствуешь иное. И когда ты что-то делаешь, значит, только так можешь поступить в этот момент. Почему никогда не надо винить за то, что было в прошлом. Ты поступала правильно. Пусть иногда только для себя, а не так, как хотело окружение. Отсюда и фраза: «Сделанного не воротишь».
– Ты всегда прав? – не особо вникая в слова Ноума, спросила Женька.
– В настоящем да, в прошлом иногда делаю что-то не так, как хотелось бы сейчас – он произнёс эти слова и улыбнулся.
Голос Ноума звучал где-то в голове девочки. Тихий и такой безмятежный. Женя любила разговоры именно за спокойствие, которое разливалось по всему телу с первых же звуков, произносимых маленьким чудиком.
– Но оттого, что ты ошибался – тебе не плохо? Не грустно? – донимала вопросами она. – Ты снова задаёшь вопросы, девочка, – недовольно фыркнул голос. – Я бы не назвал свои шаги ошибками. Просто сегодняшний я сделал бы иначе. Но вся прелесть прошлых решений в том, что я бы не оказался здесь и сейчас, если бы я их не сделал.
– А как ты думаешь, то из-за чего тебя выгнали из твоего дома – это ошибка? Ты был не прав? – будто не слышала пояснений девочка.
– Считается, что я должен думать, будто ошибся. Но это одна из самых правильных вещей, что я когда-либо совершал.
– Но ведь ты остался без дома, – грустно пробормотала Женька.
– В другом случае я бы остался без тебя, Лиса и Стаси. А ещё без города тополей и чарующий света из щелей потолка. Дом там, где хорошо. Если всё время жить в ощущении, что у тебя нет родного угла – это же сойти с ума можно.
Голос в голове утих, девочка прикрыла глаза. Ей снилось лето, душный чердак, фотографии незнакомых детей и пушистик с синими глубокими глазами. По телу разливалось ласковое тепло и окутывало хрупкое тельце, греющееся под тяжёлым одеялом.
Влюблённость
– Чего опять в слезах засыпаешь? – в очередной раз в голове девочки вздохнул тёплый и спокойный голос.
– А ты как будто видишь! – всхлипнула она.
– Ооо, твои шмыганья носом услышишь, даже если не захочешь. Давай рассказывай.
– Меня мама с папой отругали! – выпалила Женька и её окатило шквалом рыданий, которые она пыталась спрятать в подушке. – За то, что я влюбилась! Почему-то мама мальчика была счастлива, а мои родители ругались.
Это утро началось, как обычно, с пятиминутной дороги до школы по мёрзлой земле и стучащих каблучков ботинок маленькой Жени. Пройдя мимо первой парты, за которой сидел главный любитель побаловаться – Дениска, Женька поймала себя на мысли, что у него красивые глаза и улыбка. На следующей же перемене она рассказала об этом двум одноклассницам, которые помогли увести мальчишку в раздевалку, где Женька решила ему сказать о своих чувствах и зацеловать. Весь последующий день крутился вокруг этого Дениски. До самого вечера учительница ходила и улыбалась, а девчонки помогали зажать бедного мальчишку за кучами верхней одежды в раздевалке.
Маму мальчика одноклассницы встретили с криком: «А Женя вашего Дениса любит!». Та, в свою очередь, искренне улыбалась и одевала своего пунцового от стыда сына. Женина же мама лишь повела бровью, когда девчонки с той же новостью подбежали к ней. Девочка ждала, что её мама будет также рада и подарит свою редкую улыбку. Но не всё было настолько гладко, как рисовала в своей голове девчушка с двумя бантиками. Дома её ждал ремень и быстрый разговор о том, что в её возрасте любви быть не может.