Глядя на нее, и только на нее, я сказала:
– У меня есть кое-какие вопросы и кое-какие условия.
– Условия? – с манерной медлительностью спросил Иван со скамейки, где сидел, своим ленивым и снобистским тоном, свидетельствовавшим о том, что, по его мнению, я не в том положении, чтобы торговаться.
Он ошибался.
Секунду я смотрела на него, а потом, переведя взгляд на его тренера, сболтнула глупость:
– Ничего страшного. – Я повторила ее же слова, когда она сказала, что я должна не упрямиться и согласиться на перемены.
Тренер Ли скользнула по Ивану взглядом, но я не стала на этом зацикливаться, ведь собиралась согласиться.
– Поговорим здесь или мне посмотреть, открыт ли офис?
Не было нужды оглядывать зал, чтобы понять, что нас никто не слышит.
– Можем поговорить здесь и сэкономить время.
Женщина, вскинув брови, кивнула.
Бессознательно поднеся левую руку к правому запястью, я провернула браслет в поисках моральной поддержки. Я смогу это сделать. Я смогу справиться со всем.
Я должна попробовать.
Возможно, Иван – потрясающий спортсмен, но я работала не менее упорно, чем он. Может быть, не так долго, потому что не начала кататься, когда мне не было и трех лет, но я сумела овладеть всеми техническими приемами. Он не делал мне одолжения. Речь могла идти о равноправном партнерстве, в противном случае все было напрасно. Я была не готова соглашаться на меньшее.
– Какие у тебя предложения? – наконец спросила тренер Ли.
Я опять покрутила браслет. Я способна на все, что угодно, – напомнила я себе, после чего начала:
– Я хочу быть уверена, что вы не станете просить меня изменить имидж или целовать малышей на публике, если я соглашусь стать партнершей Ивана.
Вот.
Я была вполне уверена, что у тренера Ли дернулась щека, но выражение ее лица оставалось таким бесстрастным, что, возможно, мне это померещилось.
– Никаких поцелуев с детьми и никакой смены имиджа. Это не проблема. Что еще?
На самом деле я могла бы полюбить эту женщину за ее прямоту. Поэтому я продолжила:
– Вы не сможете избавиться от меня до конца года.
Краем глаза я заметила, как Иван заерзал на скамейке, но по-прежнему не смотрела на него. Зато я смотрела на женщину, с которой, по существу, вела дела, на нашего посредника. Ее не передернуло от моего требования, но у нее причудливо изогнулась бровь, с чем она не смогла достаточно быстро справиться.
– Почему ты думаешь, что мы расторгли бы наше соглашение до конца года? – неторопливо спросила она.
На этот раз я посмотрела на Ивана и показала на него большим пальцем так, чтобы не было никакой путаницы.
– Потому что я не знаю, как мы с ним поладим.
Он засмеялся и открыл рот, словно собирался возразить, но я не позволила ему.
– Это просто для подстраховки. Я знаю себя, но знаю и его. – Я говорила об Иване в третьем лице, потому что продолжала диалог с тренером Ли, хотя смотрела на него. – Если что-то случится по моей вине, я буду работать до тех пор, пока не устраню проблему. Я обещаю. Но если это произойдет по его вине…
Иван сменил позу. Если раньше он сидел расслабившись, то теперь подался вперед, расставив колени и опершись на них локтями. Взгляд его бледно-голубых глаз был таким напряженным, что, казалось, он пытался просверлить во мне дырку. Он водил кончиком языка по внутренней поверхности щеки. В прошлом он достаточно часто смотрел на меня с такой гримасой, так что я сразу узнала ее.
Его взгляд испепелял меня.
Хорошо.
Было бы странно, если бы он сделал вид, что все превосходно.
– Если это произойдет по вине Ивана… – на этот раз я взглянула на будущего партнера. – По твоей вине, – подчеркнула я, потому что ему нужно было понять, что он не идеален и что они с тренером не могут винить меня во всем. – Я верю, что ты очень постараешься не совершать той же ошибки снова. Если что-то пойдет не так, мы оба все исправим. Мы оба пойдем на все ради того, чтобы добиться успеха.
Я по-прежнему смотрела в его направлении и заметила, как все это время он играл желваками. Кажется, назревала ссора.
– Я просто хочу убедиться, что ответственность будет разделена поровну. Либо мы – команда, либо – нет. Я не позволю, чтобы со мной обращались как с девочкой для битья. Речь не может идти только о Шоу Ивана.
– Шоу Ивана? – отозвался он, по-прежнему испепеляя меня взглядом.
Я пожала плечами, чувствуя, что начинаю морщить нос, и хотела презрительно усмехнуться, но в последний момент взяла себя в руки. Я перевела взгляд обратно на тренера Ли.
– А когда год закончится, я хочу, чтобы вы пообещали вдвоем искать мне партнера. Что вы не просто поможете его найти, а действительно найдете. – Сглотнув, я добавила: – Вот чего я хочу. Я сделаю все, о чем вы попросите, но мне нужно, чтобы вы выполнили эти два требования, и я хочу быть уверена, что это не подлежит обсуждению.
На минуту повисла тишина.
И даже не глядя на них, я знала, что оба они смотрят на меня, а не друг на друга.
Иииии. Какого черта они так долго выжидают, чтобы ответить «да»? Я прошу не так уж много.
Правда ведь?
Смотря на них обоих, я задала вопрос, казавшийся самым главным в моей жизни. Я просто хотела покончить с этим поскорее. Либо мы делаем это, либо нет. Я не умела ждать. Я была нетерпеливой.
– Так мы заключаем сделку?
Снова повисло молчание, и тренер Ли наконец бросила взгляд в сторону Ивана. Прошло, должно быть, секунд тридцать, прежде чем она издала звук изумления. Ее губы скривились набок, а потом вернулись в нормальное положение. Неторопливо переведя на меня взгляд, она моргнула.
И я решила, что мы не заключаем сделку.
У меня скрутило желудок.
И впервые за долгое время я подумала, что меня сейчас стошнит, и мне захотелось дать себе пинка под зад.
– Хорошо, – раздался неожиданный ответ со стороны Ивана, совсем не выглядевшего радостным… и все еще смотревшего на меня с настороженностью. Однако без гримасы. Судя по его виду, для него это не судьбоносное решение, в отличие от меня.
Но я не позволила лицу этого маленького сукиного сына отвлечь меня от того, что, черт возьми, только что произошло.
Он согласен.
Он согласился.
Твою мать!
Я снова буду принимать участие в соревнованиях.
Однажды в детстве, на каникулах, я пошла с братом на пляж, и мы решили прыгнуть в воду с утеса. Помню, я прыгнула с такой высоты, что мама убила бы меня, если бы увидела. Даже брат струсил в последнюю минуту. А я не струсила.
Я не ожидала, как глубоко под водой я окажусь. Мне пришлось долго задерживать дыхание, я все колотила и колотила ногами, чтобы достичь поверхности, и мне казалось, что я никогда не вынырну. Возможно, полсекунды я думала, что утону. Но, вынырнув из воды, я, наверное, на всю жизнь запомнила, что значит первый глоток воздуха. Сделать первый вдох и подумать: у меня получилось.
Иногда очень просто принять как должное то, что тебе жизненно необходимо.
Я понимала это лучше, чем когда-либо, переводя взгляд с тренера Ли на Ивана и чувствуя… чувствуя себя так, как и должна была. Как будто я снова вернулась к жизни. Как будто со мной все в порядке.
Но…
Я не учла еще одного момента, пока переживала из-за всего остального. Такого же важного, как первые два. Может быть, даже более.
Это был решающий фактор. Решающий фактор, о котором моя гордость не хотела даже думать, но пришлось. Я пыталась вести себя как взрослая.
– Есть еще кое-что. – Сглотнув, я подавила в себе искушение замолчать. – Сколько будут стоить услуги тренера и хореографа?
Я не собиралась просить маму вкладывать в меня столько же денег, сколько обычно. Кроме того, у меня были весьма смутные представления о том, сколько платил хореографам Иван. Я позвонила одному и обалдела, когда он назвал мне свои расценки.
В душе я уже чувствовала раздражение, ожидая самого худшего. Услуги тренера Ли тоже стоили недешево. Два мои предыдущих тренера были не самыми дорогими, но и не самыми дешевыми, потому что одновременно тренировали других фигуристов, находившихся на разных уровнях своей карьеры.