Подождите-ка.
Ко мне вернулось чувство реальности, и я заставила себя осмыслить то, о чем она сейчас говорила и на что намекала.
Предполагалось, что мы выиграем чемпионат, до которого оставалось меньше года?
Если отбросить ее слова о том, что у Ивана ни разу не было ни одного неудачного сезона, в то время как у меня их было очень много, кажется, я должна была смириться со всем этим ради него.
Она сказала, что надеется, что раньше чем через год мы победим на чемпионате.
Черт. Большинство новых пар пропускают один сезон, чтобы научиться кататься друг с другом, отработать технические элементы – все, начиная с прыжков до поддержек и выбросов, – до тех пор, пока не станут делать их синхронно… и даже потом, спустя год, остаются шероховатости. Парное катание предполагает единение, доверие, командный дух, предвосхищение и синхронность. Предполагает, что два человека становятся почти одним целым, но сохраняют при этом свою индивидуальность.
А для того, о чем они просили, оставалось всего несколько месяцев – чтобы хорошо подготовиться, – прежде чем нам пришлось бы выучить и усвоить хореографию. Несколько месяцев для того, что обычно занимает год или больше.
Проклятье, это почти невозможно. Вот что им было нужно.
– Ты же хочешь принять участие в чемпионате? – задал вопрос Иван так, словно ударил меня прямо в грудь.
Я окинула его взглядом: спортивные брюки, толстый свитер, идеально зачесанные назад волосы, длинные на макушке и выгоревшие по бокам. Своими отточенными чертами лица он был обязан генетическому отбору в нескольких поколениях, и благодаря им выглядел как типичный наследник трастового фонда, которым, по сути, и являлся. Я проглотила вставший в горле комок размером с грейпфрут… да еще утыканный гвоздями.
Хочу ли я того, ради чего пожертвовала большей частью своей жизни?
Хочу ли я воспользоваться счастливой возможностью и продолжать кататься? Надеяться на будущее? Стать наконец гордостью своей семьи?
Конечно, хочу. Я так сильно этого хочу, что у меня вспотели ладони, которые пришлось спрятать за спиной, чтобы никто не увидел, как я вытираю их о рабочие брюки. Им не нужно было знать, как сильно я нуждалась в этом.
Но твою мать.
Один год ради того, чего я желала больше всего на свете. Ради чемпионата. Ради чего моя мама стала почти банкротом, ради того, о чем всегда мечтала моя семья. Чего я всегда ждала от себя, но при этом постоянно терпела неудачу.
И ради этого целый год кататься в паре с придурком, который тем не менее предоставит мне лучший шанс из тех, что были, и поможет добиться того, во что я уже перестала верить.
Но…
Реальность и факты.
Не было никакой уверенности в том, что мы победим. Даже если мы и займем какое-то место – любое – не факт, что я получу партнера. Не было никаких гарантий, что все получится. Мне повезло, что за свою карьеру я нечасто получала травмы, но такое случалось, и порой эти травмы заставляли закончить сезон раньше срока.
Вдобавок я могла лишь попытаться представить себе все те усилия, которые нужно будет приложить, чтобы быть готовой. Планы, которые препятствовали бы выполнению других планов, от которых я не могла отступиться, потому что дала обещания. А я серьезно относилась к выполнению своих обещаний.
– Мы хотим, чтобы переходный период прошел легко. Минди предпочитает не распространяться о своей личной жизни. Иван тоже, – сказала она, как будто я не знала. У Карины не было даже аккаунта в Пикчеграме, а в Фейсбуке[5] она зарегистрировалась под вымышленным именем.
– Мы сконцентрируемся на спорте, – неторопливо объяснила тренер Ли, осторожно поглядывая на меня, пока я стояла, пытаясь все осмыслить, и выходило не очень. – Твоя кандидатура, Джесмин, будет выглядеть убедительно, так как вы с Иваном много лет тренировались в одном и том же комплексе. К тому же ты – друг семьи. В этом бизнесе тебя знают в лицо, и ты талантлива. У тебя за плечами есть опыт, позволяющий соревноваться на таком уровне, не начиная с азов, чего, с учетом ограниченного времени, мы не можем себе позволить. Мы должны работать с тем, что привнесешь ты. – Помолчав, она посмотрела на Ивана и выложила последний козырь: – Ваша разница в возрасте тоже пойдет на пользу. Я твердо уверена, что ты будешь хорошей партнершей для Ивана.
Ах.
Разница в возрасте. Мне двадцать шесть, а Ивану почти тридцать. Она намекала на то, о чем я не подумала. Было бы странно видеть этого великовозрастного болвана в паре с девочкой-подростком. Наверное, это даже навредило бы ему больше, чем помогло.
Потом еще замечание о работе с тем, что я могу привнести в наше партнерство… Но об этом я подумала позже. Намного позже. Не тогда, когда, стоя там, в центре внимания, чувствовала, будто вся моя жизнь рушится, как только мне ее вернули.
Придется немало потрудиться. Мне никто ничего не обещал. У меня есть своя жизнь за пределами этого мира, которую я не спеша строила, несмотря на то что не горела желанием это делать. Жизнь, которую я все еще выстраивала и не могла пренебрегать ею.
Таковы факты.
Но…
Мне нужно было подумать. Слов не вернешь, или как там говорят, да? У меня уже были проблемы из-за того, что я открывала рот раньше, чем думала.
Сделав глубокий вдох носом, я спросила первое, что пришло на ум:
– Ваши спонсоры не будут возражать? – Потому что сейчас тренер с Иваном могли попытаться и наобещать мне чего угодно, но, если спонсоры скажут «нет», все будет напрасно. Не то чтобы на протяжении всей карьеры у меня была куча спонсоров, и не то чтобы все платья для меня по-прежнему шила сестра. Я все еще бесплатно получала коньки, но знала, как обстоят дела у победителей, фигуристов, которых обожает публика. И не то чтобы Иван нуждался в финансовой помощи, но это все равно было реальностью и необходимостью.
Спонсоры и АФКС (Американская федерация конькобежного спорта) могли бы воспротивиться нашему союзу, а я не собиралась допускать, чтобы они дали мне эту возможность, а потом отобрали ее.
Тренер Ли отреагировала практически мгновенно, пожав плечами:
– Это не станет проблемой. Люди могут и должны выпутываться и из худших ситуаций, Джесмин.
Почему после этого замечания я почувствовала себя наркоманкой?
Она продолжила говорить, прежде чем я успела обдумать сказанное.
– Ты сможешь напомнить о себе. С этим не будет проблем. Если мы примем правильные решения, все получится отлично. Нам только нужно, чтобы ты… согласилась на необходимые изменения.
Последняя фраза зацепила меня. Тренер Ли допускала, что со мной что-то не так, но я как будто бы не знала об этом. Однако одно дело, когда я признавала, что у меня есть проблемы, но другое дело – что это признавала она.
– Что за изменения? – спросила я, обдумывая каждое слово и переводя взгляд с нее на Ивана будто в поисках подсказки. Потому что если бы они сказали, что мне нужно сменить имидж или начать целовать малышей… либо превратиться в притворщицу, которая типа сделана изо льда и готова, чтобы ее причислили к лику святых… то этого не случилось бы. Никогда. Я пыталась быть Снежной королевой, когда была очень маленькой, и отлично знала, что это такое. Чопорность, пристойность, ангельский лик и любезность. Я продержалась примерно полчаса. Теперь я была слишком взрослой для того, чтобы притворяться идеальной маленькой Снежной королевой, которая не ругается и ест всякую дрянь на завтрак, и все ради того, чтобы нравиться публике.
Тренер Ли склонила голову набок:
– Ничего серьезного. Можем поговорить об этом позже.
Позже?
– Давайте поговорим об этом сейчас. – Потому что я не собиралась ни о чем думать, пока не узнаю, во что ввязываюсь.
Наморщив нос, женщина продолжила: