Таким образом, Русинов узнал, что Авега, кроме всех своих странностей,
обладает еще каким-то полем, попадая в которое экстрасенсы теряют не
только свои способности, а становятся похожи на мокрых куриц. Когда в
Институте появился кристалл КХ-45, выяснилось, что Авега, идя по земле,
как бы раздвигает собственной энергией магнитосферу, образуя вокруг себя
"немагнитную" брешь, которая почему-то и смущала Гиперборейца. И тогда же
выяснилось, отчего "знающего пути" так тянет к болоту возле забора
Института: утонувший бункер был покрыт слоем свинца, предохраняющего от
проникающей радиации и как бы гасящего магнитное поле.
Он и в самом деле знал пути...
Так или иначе Гипербореец натолкнул на мысль поискать родственников тех
членов экспедиции Пилицина, которые были им указаны как живые. И конечно,
в первую очередь самому поговорить с ними. Служба проверяла лишь
родственников Авеги, но те, что существовали ныне, даже не подозревали,
что у них есть такой престарелый и очень дальний родич. Дождавшись
отпуска, Русинов поехал в Ленинград, откуда были родом два участника
экспедиции Пилицина. Было маловероятно, что они уцелели после тридцатых
годов и после блокады. Однако у одного обнаружилась племянница, пожилая
женщина, которая сразу же сообщила, что с подобными вопросами уже приходил
недавно человек и что она ничего не слыхала ни об экспедиции, ни о
пропавшем родственнике. Эта поездка была полезна: Гипербореец, кроме своих
обязанностей, еще и "стучал" Службе и, скорее всего, потому удерживался в
Институте и совал всюду свой нос. О факте опознания "живых и мертвых" по
фотографии Службе не сообщалось.
Не заезжая в Москву, Русинов отправился в Новгород, где должны были
остаться родственники топографа экспедиции Андрея Петухова. На фотографии
он стоял позади всех, ибо был самым могучим и высоким, с модными тогда
маленькими усиками и во франтоватом белом костюме-тройке. У него одного
взгляд не был заворожен фотографом, и, судя по плутоватому выражению лица,
он наверняка был душой экспедиции- неунывающим балагуром, скабрезником и,
возможно, любителем флирта. В Новгороде Русинову повезло дважды:
во-первых, он довольно быстро отыскал родную сестру Андрея Петухова, Ольгу
Аркадьевну Шекун, семидесятисемилетнюю женщину, известную в городе как
старейший детский врач. Во-вторых, то ли Гипербореец поскромничал, то ли
Служба еще не расшевелилась, но у сестры Петухова никто не был и о брате
не спрашивал с тридцать второго года. Они очень быстро нашли общий язык-
помогло медицинское образование Русинова, но как он ни старался, так
ничего и не добился. Ольга Аркадьевна с удовольствием рассказывала о брате
лишь до двадцать второго года. Андрей Петухов и в самом деле был огромен
телом и, как всякий физически сильный человек, добродушен, весел и
отважен. Русинов узнал одну любопытную деталь: из девяти человек один
Андрей оказался женатым.
У него была дочка двух лет, Лариса, которую он ставил на ладонь вытянутой
руки и держал сколько угодно. Сестра ничего об экспедиции не знала, однако
как-то раз Андрей обмолвился, что должен поучаствовать в одном
мероприятии, но боится, что его не возьмут именно потому, что женат и
имеет ребенка. Выходило, что в экспедицию брали только холостых, ничем не
связанных людей. А его все-таки взяли, и после отъезда он не подавал о
себе никаких известий. Жену арестовали в тридцать первом году, и Лариса
осталась на руках у Ольги Аркадьевны. После лагерей жена Андрея вышла
замуж за какого-то беспутного (после Андрея сестре все мужья казались
беспутными) человека и опять была арестована.