Безусловно он был
для нас всем - инашимсинимполосатымносорогом,идвояковыпуклым
зажигательным стеклом - словом,всем,чтонасокружало.Онбыл и нашим
гениальнымсоветчиком,нашейпортативной совестью, нашим штурманом, нашим
единственным и непревзойденным поэтом, а так как молчаливостью он никогда не
отличался,иболеетого,целыхсемь лет, с самого детства, участвовал в
радиопрограмме "Умный ребенок", которая транслировалась по всей Америке, и о
чемтолькоонвнейнераспространялся. Потому-то он прослыл среди нас
"мистиком",и "оригиналом", и "эксцентриком". И так как я решил сразу взять
быка за рога, я с самого начала собираюсь провозгласить - еслитолько можно
одновременно и орать, и провозглашать, - что именно он - человек, которого я
ближевсегознал,скемнеизменнодружил,чащевсегоподходилпод
классическоеопределение"МУКТА", как я его понимаю, то есть был подлинным
провидцем,богознатцем.Вовсяком случае, насколько я понимаю, его нельзя
описатьв традиционном лаконичном стиле, и мне трудно представить себе, что
кто-нибудь - именьшевсегоясам-могбырассказатьо нем точно и
определенно, в один присест или в несколько приемов, будь то за месяц или за
год.Первоначальнояхотелна этих страницах написать короткий рассказ о
Симореиназвать его "Симор. Часть ПЕРВАЯ", нарочно выделив слово "ПЕРВАЯ"
крупнымибуквами и тем самым поддерживая больше во мне самом, Бадди Глассе,
чемвчитателе,уверенность,чтоза"первым" последуют другие (второй,
третий,аможетбыть,и четвертый) рассказы о нем же. Эти планы давно не
существуют.Ноеслиониещеживы, а я по! дозреваю, что при создавшемся
положенииэтовполневероятно,топрячутсяони где-то в подполье, быть
может, выжидая, чтобы я, когда придет охота писать, трижды постучался к ним.
Вданном же случае я отнюдь не являюсь просто автором небольшого рассказика
омоембрате.Скореевсего, я похож на з_а_п_а_с_н_и_к, где полным-полно
каких-топристрастных,ещенераспутанныхсведенийо нем. Думаю, что я
главнымобразомбылиостаюсьдосихпорпросторассказчиком,но
рассказчикомцелеустремленным,кровнозаинтересованным.Мне хочется всех
перезнакомить,хочется описывать, дарить сувениры, амулеты, хочется открыть
бумажники раздавать фотографии, словом, хочется поступать, как бог на душу
положит.Разветутосмелишься даже близко подойти к чему-то законченному,
вродекороткойновеллы? Да в таком материале художники-одиночки, толстячки
вроде меня, тонут с головой.
А ведь мне надо рассказать вам массу вещей, и вещей не всегда приятных.
Например,яужесказал, вернее разгласил, очень многое про моего брата. И
вы,безусловно, не могли этого не заметить. Разумеется, вы также заметили -
и от м_е_н_я это тоже не ускользнуло, - что все сказанное мной про Симора (а
это относится вообще к людям одной с ним крови), было чистейшим панегириком.