Разве они на это способны? Это же
глухаривысшегокласса.Аразве с т_а_к_и_м слухом, с т_а_к_и_м_и ушами,
можно понять по крику, по звуку - откудаэта боль, где ее истоки? При таком
жалкомслуховомаппарате,по-моему,можнотолькоуловитьи проследить
какие-то слабые, еле слышные обертоны, - даженеконтрапункт,-отзвуки
трудногодетства или "неупорядоченного либидо". Но откуда рвется эта лавина
боли,ведьею впору заполнить целую карету "скорой помощи", где ее истоки?
Откуданеможетне родиться эта боль? Разве истинный поэт или художник не
я_с_н_о_в_и_д_я_щ_и_й?Разве он не единственный ясновидящий на нашей Земле?
Конечноже,нельзясчитать ясновидцем ни ученого, ни тем более психиатра.
(Кстати, был среди психоаналитиков один-единственный великий поэт - сам
Фрейд,правда,ионбылнесколько туговат на ухо, но кто из умных людей
станет оспаривать, что в нем жил эпический поэт!) Простите меня, пожалуйста,
яскоро кончу. Какая же часть человеческого организма у ясновидящего нужней
иранимей всего? Конечно, г_л_а_з_а. Прошу снисхождения, мой читатель (если
Вы еще тут), посмотрите еще раз обе цитаты - изКафкииКьеркегора,с
которыхяначал. Теперь вам ясно? Чувствуете, чувствуете, что крик идет из
г_л_а_з?Икакбынибыло противоречиво заключение судебного эксперта -
пустьонобъявитпричинойсмертиТуберкулез,илиОдиночество,или
Самоубийство, неужто Вам не понятно, отчего умирает истинный поэт-ясновидец?
Иязаявляю (надеюсь, что все следующие страницы этой повести вопреки
всемудокажутмоюправоту),-правяилинеправ,чтонастоящего
поэта-провидца,божественногобезумца,которыйможеттворитьитворит
красоту,ослепляютнасмертьегособственныесомнения, слепящие образы и
краски его собственной священной человеческой совести. Вот я и высказал свое
"кредо".Яусаживаюсьпоудобнее.Явздыхаю,говоряоткровенно,с
облегчением. Сейчас закурю и перейду с божьей помощью к другой теме.
Но сначала - вкратце, если удастся, - скажу о второй половине названия:
"Введение".
"Введение"похожена приглашение "Добро пожаловать!" в дом. Во всяком
случае,втесветлыеминуты,когдаясмогузаставить себя сесть и по
возможностиуспокоиться,главнымгероеммоегоповествованиястанет мой
покойныйстарший брат, Симор Гласс, который (тут я предпочитаю ограничиться
оченькраткимпсевдонекрологом)в1948 году покончил с собой на тридцать
второмгодужизни,отдыхаяс женой во Флориде. При жизни он значил очень
многодля очень многих людей, а для своих многочисленных братьев и сестер -
семья же у нас немалая - был,всущности, всем на свете. Безусловно он был
для нас всем - инашимсинимполосатымносорогом,идвояковыпуклым
зажигательным стеклом - словом,всем,чтонасокружало.Онбыл и нашим
гениальнымсоветчиком,нашейпортативной совестью, нашим штурманом, нашим
единственным и непревзойденным поэтом, а так как молчаливостью он никогда не
отличался,иболеетого,целыхсемь лет, с самого детства, участвовал в
радиопрограмме "Умный ребенок", которая транслировалась по всей Америке, и о
чемтолькоонвнейнераспространялся.