Среди
людей он - куличок-поморник,ия спешу рассказать вам то, что я знаю о его
перелетах, о температуре его тела, о его невероятном, фантастическом сердце.
С начала 1948 года я сижу (и мое семейство считает, что сижу буквально)
наотрывномблокноте, где поселились сто восемьдесят четыре стихотворения,
написанныхмоимбратомза последние три года его жизни как в армии, так и
внеее,главнымобразомименновармии, в самой ее гуще. Я собираюсь в
скором времени - надеюсь,это дело нескольких дней или недель - оторвать от
себяоколостапятидесятиизнихиотдатьпервомуохочему до стихов
издателю,укоторогоесть хорошо отглаженный костюм и сравнительно чистая
параперчаток,пустьунесетих от меня в свою темную типографию, где, по
всейвероятности,ихвтиснутв двухцветную обложку и на обороте поместят
несколькодостранности неуважительных отзывов, выпрошенных у каких-нибудь
поэтови писателей "с именем", которые не стесняются публично высказаться о
своихсобратьяхпоперу(обычноприберегаясвоидвусмысленные,более
лестные,половинчатыепохвалы для своих приятелей или для скрытой бездари,
дляиностранцевивсякихюродствующихчудил, а также для представителей
смежныхпрофессий),апотомстихипередадутнаотзывввоскресные
литературныеприложения,где,ежелинайдетсяместои ежели критическая
статьяоновой,полной,и_с_ч_е_р_п_ы_в_а_ю_щ_е_йбиографииГровера
Кливлендаокажетсянеслишкомдлинной, эти стихи будут мимоходом, в двух
словахпредставленылюбителямпоэзиикем-нибудьизнебольшойгруппки
штатных, умеренно-оплачиваемых буквоедов или подсобников со стороны, которым
можно поручить отзыв о новой книге стихов не потому, что они сумеют написать
еготолковоилидушевно,апотому,чтонапишуткакможнокорочеи
выразительнее других. (Пожалуй, не стоит так презрительно о них отзываться.)
Ноужеслипридется, я попытаюсь все объяснить четко и ясно. И вот, после
тогокакяпросидел на этих стихах больше десяти лет, мне показалось, что
былобы неплохо, во всяком случае вполне нормально, без всякой задней мысли
обосноватьдвеглавные, как мне кажется, причины, побудившие меня встать и
сойтис этого блокнота. И я предпочитаю обе эти причины сжать в один абзац,
упаковатьих,таксказать, в один вещмешок отчасти потому, что не хочу их
разрознять,аотчастипотому,что я вдруг почувствовал: они мне больше в
дороге не понадобятся.
Итак, первая причина - нажимсосторонывсейсемьи.Вообще-то наша
семья - обычное, может быть, вы скажете, даже слишком обычное явление, а мне
и слушать про это неохота, но факт тот, что у меня есть четверо живых, шибко
грамотныхивесьма бойких на язык младших братьев и сестер, полуеврейских,
полуирландскихкровей,даеще,наверно,испримесьюкаких-точерт
характера, унаследованных от Минотавра, - двоебратьев, из которых старший,
Уэйкер, - бывшийстранствующийкартезианский проповедник и журналист, ныне
ушедший в монастырь, и второй, Зуи, - актерпо призванию и убеждениям, тоже
человек страстно увлеченный, но ни к какой секте не принадлежащий - изних
старшему тридцать шесть, а младшему, соответственно, двадцать девять, - и
две сестры, одна - подающаянадежды молодая актриса, Фрэнни, другая, Бу-Бу,
- бойкая,хорошоустроенная мать семейства - ей тридцать восемь, младшей -
двадцать пять лет.