Хэмфри Барклай умер четыре дня спустя. Лихорадка не отпускала его до самого конца, и он так и не узнал, что находился "под колпаком" в изоляции, в специальном отделении больницы, где медсестры в "скафандрах" постарались максимально облегчить его последние часы в этом мире. Он не увидел перед смертью жену, двух дочерей, своих родителей и до смерти перепуганных родственников со стороны жены - по причине строгого запрета пропускать в отделение посетителей. Ему так и не представилась возможность передать свой отчет по Нданге начальству в Министерстве иностранных дел, но его смерть была красноречивее всяких слов.
Старшая стюардесса Джуди Миллс умерла через восемь дней после Барклая, еще через день после нее умерла миссис Салли Мортон, пассажирка, сидевшая рядом с ним, а еще два дня спустя скончался доктор Джоффрей Палмер. Врачи очень опасались за жизнь Кэрол Бэйн, когда она почувствовала себя плохо, но это оказалось банальной простудой. Джоффрей Палмер был последним погибшим из находившихся в самолете, но не последней жертвой вируса. Одна из медсестер, ухаживавших за Барклаем, заразилась, несмотря на защитную одежду, и также скончалась.
"Африканский вирус-убийца остановлен!" - радостно объявляла газета "Таймс". Она сообщала, что случаев заражения больше не было и не ожидалось, и по словам работников здравоохранения, ситуация была под контролем. Однако пресса продолжала ежедневную атаку на читателей, некоторые газеты предсказывали эпидемию, которая прокатится по столице подобно бубонной чуме семнадцатого века. Более серьезные издания обращали внимание на то, насколько просто в наши дни вирус, притаившийся в самом сердце африканских джунглей, может оказаться в западном мире, воспользовавшись преимуществами высокоскоростного путешествия по воздуху.
Относительно небольшие потери и быстрое ограничение вируса поставило в довольно глупое положение газеты, сделавшие ставку на более грозный сценарий, хотя одна из них ловко переключилась на агрессивные требования выяснить, что это был за вирус. Читатели, утверждала газета, "имеют право знать". Это был аспект, который другие издания упустили, потому что официального заявления властей о природе вируса действительно не было. Впрочем, никто особо и не требовал этой информации. "Новая африканская болезнь", как называли ее в прессе, не особо заботила читателей, живущих в Чингфорде или Сербитоне.
* * *
Министерство иностранных дел Великобритании, Лондон
- Знаете, а ведь они правы, - заговорил сэр Брюс Коллинз, откладывая газету. - Мы до сих пор не знаем природы вируса, который убил беднягу Барклая и остальных.
- По-моему, все уверены, что это лихорадка Эбола, сэр, - отозвался один из восьми человек, сидевших вокруг стола.
- Это было и остается предположением, - сказал Коллинз. - Вполне возможно, оно верное, учитывая все симптомы, но у нас еще нет официального заключения лаборатории.
- Да, ученые что-то не торопятся…
- Насколько я знаю, они могут работать с такими вирусами только в условиях четвертого уровня биологической защиты. С образцами сейчас работают специалисты в Портон-Дауне. Однако мы уже сейчас должны решить, допустим ли визит министра иностранных дел в Ндангу.
- Не считаю это возможным в сложившихся обстоятельствах, - высказался один из присутствующих, в ответ на его слова послышался согласный гул.
- Должен напомнить вам, что эта поездка очень важна для нас и Нданги, джентльмены. Ее властям нужна респектабельность, которую предоставит им этот визит, а нам, в свою очередь, нужен доступ к их взлетной полосе на юге и другим близлежащим объектам. Если мы отменим визит, власти Нданги могут просто аннулировать соглашение.
- Но они наверняка понимают, что такой визит невозможен во время вспышки подобного заболевания.
- В этом-то все и дело, - вздохнул Коллинз. - Они заявляют, что на территории страны нет никакой вспышки. Власти Нданги утверждают, что за последние два года в их стране не было зарегистрировано ни одного случая заболевания лихорадкой Эбола или другой геморрагической лихорадкой.
- Но они должны быть, иначе откуда бедняга Барклай мог подхватить вирус? Ведь заражение происходит от инфицированного человека, разве не так?
- Или от больной обезьяны, насколько я понимаю.
- Не могу представить себе Барклая, общающегося с обезьяной во время своего визита…
- Что ж, тогда мы оказываемся в тупике, - подытожил Коллинз.
- Власти Нданги наверняка лгут!
- Должен признать, такая мысль тоже приходила мне в голову, - кивнул Коллинз. - В связи с этим я послал запрос в ВОЗ. У них не зафиксировано случаев геморрагической лихорадки в Нданге за последний год.
- Может быть, старина Барклай прогулялся по Африке… на свое усмотрение? - предположил кто-то.
- Об этом я тоже думал, - согласился Коллинз, - но я читал его дневник. У него не было времени играть в туриста. Кроме того, в странах, граничащих с Ндангой, тоже не было случаев заболевания лихорадкой за последние полгода.
- А как насчет контакта с носителем инфекции?
- Насколько я понимаю, когда речь идет о подобных заболеваниях, медицина с сомнением относится к возможности носительства инфекции. Некоторые специалисты считают, что для таких болезней носительства вообще не существует как такового, - пояснил Коллинз. - Зато они с уверенностью утверждают, что вирус может передаваться через выделения человека, который находится в стадии выздоровления.
- А что, если старина Хэмфри переспал с "ночной бабочкой", которая недавно переболела, - такое возможно?
- По моим оценкам, Барклай был исключительно добропорядочным человеком, - отозвался Коллинз. - Но даже если ваше предположение верно, что тогда произошло с другими ее клиентами? Они все должны быть уже мертвы!
- Что ж, если даже Барклай именно таким образом подцепил вирус, я не вижу никаких препятствий отменять визит министра в Ндангу.
- Верно, - согласился Коллинз. - Но только после того, как мы точно удостоверимся, что в Нданге нет очага заболевания.
- Могу я сделать предложение, сэр?
- Давайте, - кивнул Коллинз.
- Можно обратиться за помощью к людям из "Сай-Мед" в Министерстве внутренних дел. Они вроде медицинских детективов, насколько я знаю…
- Да, точно, - сказал Коллинз, - и это отличная идея. Попрошу Джейн организовать мне встречу с главой этой организации… Как его зовут?
- Макмиллан, сэр. Джон Макмиллан.
Инспекторат "Сай-Мед" под управлением Джона Макмиллана, был маленькой независимой организацией внутри Министерства внутренних дел. В ней работали следователи, имеющие научное или медицинское образование, чья функция заключалась в том, чтобы заниматься проблемами с криминальной составляющей или без нее, касающимися тех сфер современной жизни, где обычной полиции не хватало знаний и компетенции.
Это вовсе не было упреком полиции. От них не требовалось замечать, например, что в одной больнице процент успешных операций гораздо ниже, чем в другом учреждении того же типа, и даже если бы полицейские и обратили бы внимание, они не имели полномочий расследовать подобные случаи. Аналогично, вряд ли они заметили бы, что персонал кафедры химии в университете заказывает определенные химические вещества - для того, чтобы подпольно производить галлюциногенные препараты. Обе эти ситуации расследовались "Сай-Мед" и закончились досрочным увольнением стареющего хирурга в первом случае и судом над сотрудниками лаборатории во втором.
После визита сэра Брюса Коллинза Макмиллан попросил секретаря позвонить Стивену Данбару. Доктор Данбар работал следователем в "Сай-Мед" уже пять лет, и сейчас находился в отпуске после очередного расследования.
- Он отдыхает всего неделю, - напомнила Джин Робертс.
- Спасибо, я знаю, - резко ответил Макмиллан, - и знаю также, что ему пришлось попотеть, выполняя задание. Но это дело займет у него не больше двух дней, так что, прошу вас, вызовите его.
Звонок застал Стивена за сбором чемодана.
- Я как раз собирался поехать к дочери, - сообщил он мисс Робертс.
- Мне очень жаль, доктор Данбар. Я напомнила мистеру Макмиллану, что вы в отпуске всего неделю, но он все равно попросил вызвать вас. Если это вас хоть немного утешит, - он сказал, что дело не отнимет у вас много времени.
- Хорошо, - вздохнул Стивен. - Увидимся в три.
Стивен испытывал большое уважение к Макмиллану, в немалой степени из-за его непоколебимой верности своим подчиненным и постоянной борьбы за независимость "Сай-Мед" и свободу действий ее сотрудников. Инспекторат был детищем Макмиллана и много раз доказывал свою ценность, раскрывая преступления, которые иначе никогда не выплыли бы на свет. И пусть "Сай-Мед" был маленькой организацией, он являлся хорошим примером того, как должно работать любое правительственное учреждение. В противовес современным тенденциям, управляющий аппарата инспектората был сведен к минимуму и существовал в первую очередь для того, чтобы помогать работникам "передовой" и расчищать дорогу им, а не окружающую территорию - что, к сожалению, было в Великобритании редкостью. Из рассказов друзей Стивен знал, что работники здравоохранения теперь проводят больше времени, заполняя различные формуляры и подвергаясь постоянным ревизионным проверкам и экспертизам, чем занимаясь лечебной деятельностью.