Игорь отвел глаза. У него создавалось впечатление, что эта девица – сексуально озабоченная либо ненормальная… И нарочно заваливает его предметы, включая спецкурсы. Чтобы ходить на пересдачи.
– Диана Алексеевна, я не могу подделываться под вас. Существует расписание. Единое для всех.
– А может, лучше поговорим про Верхний палеолит? – она без конца хлопала длиннющими ресницами.
– Нет, не поговорим. Это снова единственный билет, который вы выучили?
– С чего это! – возмущенно вскинулась девушка, – Отчего бы «снова»! Вы что, профессор, забыли?! В тот раз я знала «Майкопская культура и очаг металлургии раннего бронзового века»!
– Какое разнообразие! Существенный прогресс в вашей подготовке! – Игорь надел очки и повернулся к монитору.
– Ну, почему вы меня игнорируете!
Диана села напротив него. Черные глаза призывно блеснули. Язычок скользнул по карамельным губкам. Юбка осторожно поползла вверх. Игорь торопливо снял очки.
– Давайте, поговорим серьезно…
– Давно пора! – обрадовалась девчонка.
– Я взрослый человек…
– Тридцати двух лет…
– Вы – девочка…
– Двадцатилетняя…
– Я – ваш преподаватель…
– Причем любимый…
– Мы должны соблюдать субординацию!
– А вы женаты?
Игорь мысленно застонал.
– Диана, поймите! Я женат на своей работе! И уж точно не могу воспринимать серьезно девушку, которая совершенно не хочет готовиться к экзаменам… Не думает о своем будущем! Что у вас за безответственное поведение? Что за легкомысленный вид, я вас спрашиваю?! Это – будущий научный работник? В канареечной футболке «Kiss – кис – кис me»!
– Но ведь я еще не научный…
– Я так понял, вы им и не станете! Вы по сей день не пересдали мне археологию, первый профилирующий предмет, между прочим! О чем это говорит?
Длинные ресницы опустились, карамельные губки задрожали. По нежным щечкам хлынули слезы…
– Диана, прекратите плакать, – Игорь старался не замечать ее беззащитный вид, как и охватившую его жалость, – вот, возьмите влажную салфетку и приведите себя в порядок.
– Что мне теперь делать? – Диана закрыла лицо тонкими ладошками и безутешно рыдала.
– Вы согласны на все?
Диана, не веря своим ушам, замерла. Неужели цель достигнута? Неужели сейчас он произнесет ТЕ САМЫЕ слова…
– Конечно, Игорь Валентинович! – она подняла перепачканную тушью мордашку.
– Диана, приведите себя в порядок! И слушайте. У меня запланировано участие в археологических раскопках. Желаете присоединиться?
– Жить в палатке… с вами?!
– Что вы! Разумеется, нет! В палатке будут жить мальчики с вашего курса. Я собирался остановиться на турбазе. В пятнадцати минутах от места проведения работ! Вас, конечно, тоже разместим покомфортнее.
Диана кивала с подозрительно мечтательной улыбкой.
– Там одноместные номера. Для вас выберут поуютнее и подальше от меня… Ой! Я не это хотел сказать! – смутился парень, – Еще там есть кухня. Душевая. Вам будет удобно, и в то же время, окунетесь в нормальную повседневную жизнь историка-археолога…
– С вами – хоть на край света! – прочувствованно проговорила девушка и прозаически шмыгнула припухшим носиком.
– А к концу экспедиции все-таки приму у вас экзамен. Если всё выучите.
Игорь Валентинович достал мобильный и набрал Максима Стаханова.
По тропинке, ведущей от «Гнезда» к дороге, простучали каблучки Оксаны. Спустя пару минут послышался удаляющийся гул мотора Хендай-Старекса.
Через пару минут с мостика на балкон упала человеческая тень.
Греющийся на балконе Котэ поднял голову и недовольно мявкнул.
– Привет, – сказал уже знакомый голос, – не помешаю? Дай, я пройду. Ну, так и есть! Дверь на второй этаж открытая стоит!
Котэ терся о человеческие ноги и радовался. Не только человеку нужен кот. Коту тоже нужен человек. Хоть это и не принято признавать вслух…
Знакомые руки погладили его. Из объемного пакета появился гостинец…
– Ты знал, да, что я тебе сосисок принесу? Вот, давай, кушай. А то… Что тут, на сплошных мышах! Есть здесь мыши, Кошкин-Матрешкин? Или ты блюдешь порядок?
Котэ с удовольствием занялся сосисками. Дом ласково наблюдал за ним.
– Ладно, котяра, дай пройти.
Скрипнула дверь.
– Ага, тут можно закрыть на задвижку. Хорошая щель, палец пролезает. Но это, как уходить, тогда уж. Котэ, пойдем со мной.
Котэ был увлечен обедом.
– Ладно, ешь. Так… Что у нас здесь… Ого! Сколько зеркал! Это ж какой идиот…
Дом предупреждающе заскрипел. Дверь на чердак выразительно хлопнула. По полу пронесся сквозняк, сметая клубы пыли. От стены у камина отскочил кусок зеркала, размером со школьную тетрадь. Но не разбился.
Недозволенные речи прекратились.
– Ого! Настоящий тайник! Интересно… И что за журнал оттуда торчит? Ух ты! А журнал – то с секретом. Тонкая обложка «Мурзилки» – всего лишь маскировка, наклеенная на… Хмм? На толстую корочку амбарной книги. А внутри? Сейчас посмотрим…
Взгляд выхватил исписанные страницы. Выцветшие чернила. Пятна, как от капель дождя, расплывшиеся буквы. Кто-то плакал над этими строчками?
– Вчитываться некогда, но, похоже, неровный почерк… с характерными девчачьими завитушками… фиксировал леденящие душу тайны, – в голосе появились интонации Шерлока Холмса.
Дом замер, гадая, чего ждать дальше.
Дневник скользнул в пакет, все еще заманчиво пахнущий сосисками. Котэ проводил его понимающим взглядом.
«Так, может, и всё остальное найдет?» – одновременно озадачились Котэ и Дом.
Сгущалась ночь.
Сосны тихо шуршали. Где-то деловито ухал филин.
Эдуард Евгеньевич Черных, в определенных кругах известный как Вервольф, поднялся на освещенную террасу деревянного домика.
Попытался открыть дверь ключом.
Ключ не проворачивался.
Эдик озадаченно взглянул по сторонам и нажал на ручку. Дверь мягко отворилась, впуская парня в уютную темноту помещения.
Вервольф замер. Инстинкт самосохранения подсказывал ни в коем случае не входить. Но выбора не было. Если его застигли те, от кого он так успешно бегал на протяжении последнего года, с них станется устроить пальбу посреди пансионата…
«Черт с ним. Двум смертям не бывать, а одной не миновать!»
Парень нащупал выключатель и решительно шагнул внутрь, одновременно зажигая свет.
– Привет, дружище! – поприветствовал его высокий рыжеватый тип, сидящий возле стола.
– Привет, Кот. Что, прислали по мою душу?
– Можно и так сказать.
Вервольф кивнул и прошел к холодильнику.
– Стой.
Вервольф обернулся. Кот держал его под прицелом.
– Ну, слава богу. А то я уже думал, ты собираешься воспользоваться холодным оружием: ножом там, или заточкой.
– Встань посреди комнаты и подними руки вверх! – Кот явно нервничал.
– Еще что придумаешь? Мне самостоятельно застрелиться не надо? Нет уж! Чтобы отправить меня на тот свет, тебе придется хорошенько потрудиться!
– Отойди, говорю! Знаю я тебя! В холодильнике может быть все что угодно! Вплоть до автомата Калашникова!
Вервольф изумленно взглянул на Кота и рассмеялся.
– Так ты просто… Испугался?! Тьфу ты, позор честной мафии! А еще прислали меня мочить! Смотри, сам не обмочись, исполнитель драный…
Кот потянул курок.
Вервольф резко прекратил неуместное веселье.
– Кот, перестань. Имею я право на последние сто грамм в жизни?
– Встань посреди комнаты, говорю! – Кот на миг задумался. – А я сам всё, что нужно, достану.
На этот раз Вервольф послушался.
Кот осторожно скользнул к холодильнику. Не спуская глаз с жертвы, открыл дверцу. Быстро извлек бутылку водки, сыр и колбасу.
– Где у тебя стаканы?
– Не знаю. Я не пользовался стаканами, видишь же, бутылка нераспечатанная. А кофе пью из кружки, – Вервольф огляделся.
– Стой, не шевелись! – занервничал вооруженный парень.
– Да стою, блин, расслабься, не трясись!
– Как закусывать будем? Кто нарежет колбасу? – деловито советовался незваный гость, – Тебе я нож не доверю… О твоей меткости легенды ходят.
– Я ни разу нож кидать не пробовал. Только стрелять. И то давно.