- Чего ему прохлаждаться! - закричала уже на мужа попадья. - Второй день баклуши бьет, палец о палец не ударил! Только жрет с утра до вечера!
Однако Ваня, почувствовав себя в седле, сдаваться не собирался и ловко вырулил кобылу из загребущих рук неповоротливой женщины.
- Стой! - пронзительно закричала ему вслед матушка Аграфена, но парень уже пришпорил пятками лошадь и выскочил со двора.
- Ванюша, скорей возвращайся! - крикнул ему вслед отец Петр.
Одна прекрасная Екатерина молча стояла возле порога, безучастно наблюдая за происходящим прекрасными лазоревыми очами.
- Ты куда несешься, - едва догнал я рынду возле околицы, - нам по дороге ехать нельзя, там стрельцы. Придется выбираться лесом.
Однако было похоже, что стрельцы занимали его теперь в последнюю очередь, главная задача была подальше убраться из благословенного села Богородского.
Мы свернули с дороги к речке и поехали вниз по течению, присматривая место для переправы.
- Ну и как тебе первый любовный опыт? - насмешливо спросил я.
Самого вопроса Ваня не понял, но смысл уловил.
- Катя хорошая, - сказал он, косясь через плечо в сторону оставленного села, - а вот матушка ее мне не очень понравилась.
- Что так? - удивился я. - Мне показалось, что Аграфена весьма достойная женщина.
- Может оно и так, только жадная она какая-то. Дала утром старый кусок хлеба, что батюшке крестьяне еще на пасху принесли, да сразу же начала попрекать, что я их объедаю. А батюшка, он хороший, и Катя тоже хорошая.
- Так может быть, вернешься? Еще не поздно!
- Может, и вернусь, только в другой раз, - ответил он, и губы его расцвели счастливой детской улыбкой. - Рано мне, видать, еще жениться.
Больше разговоров на любовные темы не возникало. Да и то, сказать, пробираться нам до будущего Нахимовского проспекта пришлось по таким непроходимым лесам, что было не до пустой болтовни. Измучились не только лошади, но и мы сами. Лишь после полудня, пролив семь потов и исцарапав в кровь лица, удалось набрести на малоезженый проселок и по азимуту направиться в сторону Москвы.
- Есть очень хочется, - пожаловался Ваня, - я бы сейчас съел целый котел каши!
Я тоже был голоден, но каша у меня энтузиазма не вызывала.
- Ничего, скоро куда-нибудь да доедем, тогда и поедим.
Дорога между тем все виляла между деревьями и никак не кончалась.
- А правду говорят, что бояре царя Федора убили, - спросил Ваня.
- Говорят, а там кто знает, - неохотно ответил я, чувствуя ответственность за молодого царевича. - Может, и не его.
- А он мне понравился, Федор хотя и царь, но добрый.
- Да, конечно, - рассеяно ответил я. В этот момент мне показалось, что кто-то пристально смотрит нам в спину.
Удивительно, как, находясь в постоянной опасности, быстро начинаешь контролировать свои ощущения.
- А царевна Ксения тоже… - продолжил экскурс в недавнее прошлое оруженосец, но я его перебил:
- Помолчи, кто-то за нами следит.
Ваня тотчас напрягся и, не поворачивая головы, начал вращать глазами.
- Сзади, - подсказал я и остановил лошадь.
- Вижу, - сказал он. - В кустах прячется какой-то мужик.
Я не оглядываясь, слез с донца и принялся подтягивать подпругу, незаметно оглядывая придорожные кусты. Никакого мужика там не было.
- Спрятался, - подсказал Ваня. - Встал за дерево.
- Вооружен?
- Не заметил, но на крестьянина не похож.
В принципе, до прячущегося человека дела нам не было, но когда крутом происходит непонятно что, приходится все время быть начеку. Тем более что место тут было глухое, и простому прохожему взяться было неоткуда.
- Не смотри в его сторону, - сказал я, - делай вид, что смотришь вперед, может быть, он здесь не один.
У парнишки зрение было не в пример лучше моего, как и наблюдательность.
Ваня оставался в седле и теперь наблюдал за дорогой впереди нас, а я, продолжая возиться с упряжью, пытался разглядеть таинственного мужика. Наконец это удалось, правда, увидел я только его голову, тело было спрятано за стволом. Находился он далеко от нас, метрах в ста, возможно, чуть больше, поэтому толком рассмотреть его не удалось.
Определить с такого расстояния, что это за человек, и что он тут делает, было невозможно. Однако, если судить по его шапке, он и правда был городским.
- Ладно, поехали, - решил я, - делать нам ту нечего. Смотри внимательнее, как бы нам не натолкнуться на засаду.
Я уже тронул лошадь, когда лесной соглядатай неожиданно вышел на дорогу.
Делать вид, что мы его не замечаем, больше не имело смысла, и я остановил донца, ожидая, когда же он подойдет.
Человек и правда был странный, одет в крестьянское платье, но в дорогих сапогах и городской шапке. Он подошел к нам и поклонился без всякого подобострастия, можно сказать, довольно небрежно. Мы ответили, но остались сидеть в седлах.
- Пожрать не найдется? - задал он совершенно неожиданный в данной ситуации вопрос.
- Нет, - кратко ответил я, - а тут поблизости есть какая-нибудь деревня?
- Село. Хочешь, покажу?
- Покажи.
- Ага, - довольно воскликнул наш новый знакомый и неожиданно, схватившись рукой за спинку седла, запрыгнул на круп моего коня. Я только и успел оглянуться, посмотреть, что он делает за спиной, как человек засуетился, начал тыкаться носом мне в спину и хлопать донца по бокам каблуками.
Честно говоря, от такой бесцеремонности я растерялся и не нашел, что ему сказать. Вроде сам согласился принять помощь, и не его вина в том, что она оказалась более широкой, чем я предполагал.
- Давай, трогай, ну, что же ты! - заверещал новый знакомый, нежно обнимая меня за талию. - Давай, поезжай, скорее, тут совсем недалеко.
Я ослабил поводья и донец, недовольный двойной тяжестью, затрусил по дороге. Все произошло вроде бы и естественно, но как-то слишком неожиданно и бесцеремонно. Ваня, удивленный не меньше моего, пристроился сзади, чтобы видеть, что делает за моей спиной нежданный попутчик. Мне было бы и самому интересно заглянуть себе за спину, потому что там происходило какое-то хаотичное движение, подергивание и возня. Пока мы с захребетником как-то приспосабливались друг к другу, лес начал редеть, лошади выехали на опушку леса, с которой была видна рубленая церковная колокольня с крытым дранью высоким куполом.
- Вот и село, - радостно, как о личном достижении, сообщил из-за спины попутчик. - Правь к церкви, там рядом есть постоялый двор.
Мне осталось повиноваться, и минут через десять мы подъехали к трактиру. Возле него находилась коновязь, к которой были привязаны четыре оседланные лошади. Судя по их статям, принадлежали они людям небогатым, но и не бедным, так, серединка на половинку.
Попутчик так же неожиданно, как сел, соскочил с коня.
- Давайте, быстро, не тяните, - приказал нам с Ваней и решительно направился в главную избу постоялого двора.
- Он кто? - удивленно спросил меня рында, наблюдая за своеобразными действиями нового знакомого.
- Понятия не имею, первый раз его вижу.
- А чего это он? - задал паренек плохо сформулированный вопрос.
- Кто его знает, - пожал я плечами и направил лошадь к коновязи, - поживем - увидим.
Пристроив лошадей, мы тоже пошли в заведение. Трактир при постоялом дворе оказался довольно чистым, с несколькими столами. За одним сидело четверо путников, они были в запыленной одежде, с загорелыми лицами. Я понял, что это владельцы лошадей, которых мы видели перед избой. Наш попутчик уже о чем-то договаривался с хозяином, указывал рукой на дверь и оживленно жестикулировал.
Я с порога поздоровался с присутствующими, перекрестился на икону в правом, красном углу и сел за ближний к дверям стол. Ваня примостился рядом.
- Идите сюда, тут лучше! - закричал нам попутчик и указал на стол возле входа во внутреннюю часть избы.
- Мне и здесь хорошо, - пробурчал я себе под нос и остался сидеть на месте.
- Говорят вам, идите сюда! - не унимался он.
Я махнул ему рукой, что нам и тут хорошо. Попутчик оставил хозяина, подскочил ко мне и вцепился в рукав камзола:
- Пошли туда! - горячо заговорил он, продолжая тянуть в сторону облюбованного им стола. - Ну, что ты упрямишься!
- Не хочу я идти туда, - оттолкнул я его руку, - нам и здесь хорошо!
- Ну, как знаешь! - неожиданно согласился он. - Здесь нравится сидеть, сиди. Подавай нам сюда! - крикнул он хозяину.
Тот повернулся к внутренним дверям. Я уже хотел его остановить, сделать заказ, но попутчик успокоил:
- Не нужно, я уже все заказал!
- Кому? - удивился я.
- Нам!
Мне уже приходилось сталкиваться с такого рода людьми.
Обычно их легче убить, чем обуздать. Шуму, бестолковости и простоты в них столько, что нормальному человеку разобраться с такими наглецами совершенно нереально. Они живут в каком-то своем мире, в лихорадочной поспешности и пленительном вакууме беспечности.
- Вот и хорошо, что ты нас угощаешь, - обрадовался я, - а то мне за обед заплатить нечем.
- Да брось ты врать! - уверенно сказал он. - Что я, не вижу, что ли, у тебя денег куры не клюют!
Хозяин со слугой принесли заказ, и теперь остановился возле стола и слушал наш диалог, не спеша ставить перед нами припасы.
- Чего ты видишь? - делано удивился я. - Откуда ты о моих деньгах знаешь? Мы с тобой даже не знакомы.
- Вот оно, что! - воскликнул он. - То-то я сразу подумал, что ты не наш, не русский человек! Как какой-то, не знаю что, над каждой копейкой трясешься!
- Какой есть, - сухо сказал я, - только кормить тебя на халяву не буду!